Деревенская любовь

Николаев Сергей

– А когда ходил в увольнение знакомился с девушками?

– Пытался, но эти знакомства были коллективные, потому что мы с ребятами вчетвером ходили в кино и после сеанса познакомились с группой девушек. Мы с ними гуляли по городу и болтали о всяких пустяках.

Мать догадывалась, что сыну хочется любить, но не понимала всей мужской физиологии, потому что сама была женщиной. Она строгим голосом сказала:

– Вот поступишь в институт и там познакомишься с хорошей девушкой. А чтобы туда поступить, надо уже начинать готовиться к вступительным экзаменам, а не пить с друзьями водку.

После работы в телятнике она вновь читала сыну нотации. Говорила, что надо внимательно выбирать себе

друзей и не надо общаться с пьяницами.

Глава 2

Однажды, когда мать пришла с работы, то с порога сообщила сыну: «Дима, у меня есть для тебя хорошая новость: к нам в совхоз из города прислали группу красивых девушек на заготовку сена. У тебя есть возможность с ними познакомиться, и забудь о Людмиле».

Сын отложил в сторону учебники, потому что начал готовиться к вступительным экзаменам. Он подошёл к маме, поцеловал её и спросил:

– Как же я смогу с ними познакомиться? Приду в поле и буду им мешать работать?

– Нет, конечно, – улыбнулась Нина Петровна. – Девушки, наверняка, вечером придут в Мошковский клуб. Вот там ты с ними и познакомишься. Только будь трезвый. Я, в своё время, не знакомилась с парнями, от которых пахло спиртным. Но, чёрт меня попутал, познакомиться с твоим отцом. Теперь я об этом очень жалею.

Дмитрий верил маме и решил прийти в клуб трезвый. Нина Петровна выдала ему пять рублей, чтобы он смог отдать долги друзьям. Погода всю неделю стояла очень жаркая и сухая. Поэтому Дмитрий оделся легко, был в тельняшке-безрукавке и чёрных брюках, входивших в комплект морской формы. Кроме формы матроса у него другой одежды пока не было. Бескозырку он не стал надевать, к вечеру солнце опускалось к горизонту, и голову уже не напечёт. Был он чуть выше среднего роста, широкоплечий, с мускулистыми руками, натренированными на службе в армии. Мама сама, собирала его в дорогу и приговаривала: «Какой красавчик. Все девушки будут у твоих ног. Только смотри не выпивай».

Село Мошково, в котором находилась совхозная контора и клуб, было не большое, в основном состоящее из одноэтажных деревянных домов. Но в центре села располагались пять старых, кирпичных, двухэтажных зданий. И среди этих зданий стояла полуразрушенная церковь. Клуб был деревянный, построенный из досок и щитов с утеплителем. Его построили недавно, лет пять назад. Снаружи он выглядел нарядно, покрашенный голубой краской.

В клубе демонстрировались каждый день фильмы, и к девяти часам очередной сеанс должен заканчиваться, но к приходу Дмитрия оттуда доносились звуки из динамиков, значит, фильм ещё не закончился. Возле клуба стояли трое парней, знакомые Дмитрию. Они тоже были легко одеты, в рубашках с короткими рукавами, и слегка выпивши. Валька Смирнов держал в руке недопитую бутылку водки.

– Здорово, пацаны, – протянул им руку Дима. Парни пожали его руку и один из них с завистью произнёс: «Смотрите, какой у нас бравый матрос появился!»

Все заулыбались и начали по этому поводу шутить. Дима обратился к Валентину и протянул ему пять рублей: «Я тебе должен четыре рубля, а на рубль потом мне нальёшь. Сегодня я пить не буду – у меня желудок прихватило». Парни ему поверили, и предлагать выпить, не стали. Но тут пришёл Гришка Парфёнов, на его руках синели наколки. Он недавно освободился из мест лишения свободы. Это был не высокий худощавый парень, лет двадцати пяти. Он увидел не допитую бутылку и выхватил её из рук Вальки Смирнова.

– Это ты мне оставил? Спасибо братан, я с удовольствием выпью.

– Пей, не жалко, – с опаской сказал Валька. Было заметно, что он побаивался Гришку. Тот в три глотка, из горлышка, допил содержимое бутылки и откинул её в сторону. Потом он уставился на тельняшку Димки и

противным голосом громко в блатной манере закричал: «Ссыте ему на грудь, он не может жить без моря!» На эту его шутку никто не засмеялся. Тогда он вынул из кармана поношенных брюк свинцовый кастет и ударил им по стене клуба, отчего в доске стены появилась дырка. Дима был в курсе, что Гришку, пока он служил в армии, посадили на два года за драку. Но лишение свободы, как видно, ему уроком не стало. Он постоянно искал повод, с кем бы подраться.

Наконец фильм закончился, и на улицу из клуба стали выходить люди. Народу в кино было не много. После вечернего фильма всегда устраивали танцы. И в этот вечер несколько молодых людей сдвинули ряды стульев в сторону от сцены, чтобы освободить место для танцев. По бокам просторного зала тоже поставили кресла и на них уселись несколько бабушек. Они были постоянными зрителями, любили смотреть, как молодёжь развлекается. Дома им не сиделось. Билеты, как в кино, покупать не требовалось, за исключением воскресения. Почти каждое воскресение из села Яковлевское привозили в этот клуб ансамбль с электромузыкальными инструментами.

Заведующая клубом, женщина лет сорока, поднялась на сцену, включила радиолу и поставила пластинку с танцевальной музыкой. Однако никто танцевать не стал. В зале было ещё мало молодёжи: несколько взрослых парней и более десятка школьниц, лет пятнадцати – шестнадцати. Дмитрий на этих школьниц не обращал внимания. Вскоре пришли ещё несколько десятиклассников, учившихся в местной средней школе. И следом за ними появились не знакомые девушки, в пёстрых платьях, с ухоженными причёсками. Дима понял, что это и есть те девушки, о которых говорила мать. Он стал внимательно их разглядывать, и зачем-то пересчитывать, насчитал двадцать человек. Все ему понравились, он не мог выбрать самую красивую из них. Девушки сели на отодвинутые кресла и весело что-то обсуждали между собой. Вот несколько школьниц решили идти танцевать под ритмичную музыку очередной пластинки. Музыка была зажигательной в ритме твиста. Дима тоже вышел к школьницам и встал вместе с ними в круг. Все под ритм подпрыгивали, махали руками, каждый танцевал в своём стиле, но соблюдая единый такт.

В зале стало душно, и на улицу открыли дверь, чтобы проветрить помещение. Приятели Дмитрия, ещё не танцевали и позвали его покурить. Он не курил, но тоже вышел на улицу освежиться после энергичного танца. Там они разговорились и задержались, а незнакомые девушки, выглянув в двери, позвали парней танцевать. Такое приглашение им понравилось, тем более девушек было гораздо больше, чем парней. Танцевали опять быстрый танец, выстроившись в большой круг. Напротив Димы танцевали несколько девушек, и ему больше понравилась та, что повыше ростом своих подруг и наиболее стройная. Она была славянской внешности, со светло-русыми, волосами, связанными на затылке в хвост, голубоглазая с курносым носиком и нежными, правильными чертами лица. Следующий танец был медленный, и он пригласил её.

– Как тебя зовут? – спросил он, держа её за талию.

– Наташа. А тебя?

– Меня Дима.

После этого они танцевали молча, и она всё плотнее прижималась к нему. Он ощутил через лёгкое платье её груди, живот, и в брюках у него что-то стало набухать. Его словно электричеством прострелило. По всему телу пошла непонятная дрожь, и возбуждение нарастало с каждой минутой. У него возникло опасение: «Все заметят, как мои брюки оттопырились, это же позор». Бабушки, сидящие по сторонам зала, пытливыми взорами сверлили молодёжь, и ему казалось, что смотрят именно на него. Его охватило смущение, и от этого его возбуждение быстро прошло. Танец закончился. Он спросил Наташу, отойдя с ней в сторонку: «Ты где-то учишься или работаешь?»

Конец ознакомительного фрагмента.