Деревенская сага. На круги своя, или под властью желания
Шрифт:
— Ты сегодня не в ударе. Водку не пьешь, — проворчала женщина. У нее так и крутилась на языке колкость по поводу алкоголя и того к чему может привести чрезмерное его употребление.
— Я же с дамой, — развел руками Расул, как будто невзначай задев соседку. И как только его рука совершила столь замысловатую траекторию, что провела по груди женщины. От этого жеста хозяйка груди вздрогнула и слегка порозовела.
— Даме не наливать, — приказала Юлия. Про грудь она решила промолчать, надеясь, что случившееся было не специально
— Вот еще. Так я тебя и послушал, — и мужчина наплюхал полный бокал красного сухого вина. Себе и соседке. Чтобы второй раз сразу же не доливать. Бутылка сразу же ополовинилась.
— Вообще-то, под рыбные блюда заказывают белое вино, а не красное, — назидательно заметила Юлия, стараясь примостить на ушибленную ногу пакет со льдом.
— Много ты знаешь. Красное вкуснее. Хватит тебе умничать. Бери бокал! — приказал мужчина.
— Так это может быть для тебя и вкуснее, а мне бе-е, — продолжила капризничать Юлия.
— И для тебя тоже, — твердо ответил Расул, вкладывая в руку соседке бокал с вином. Той ничего не оставалось как взять его, а иначе существовала угроза вылить содержимое бокала на себя.
— С какой это стати? — взвилась Юля. Язык то у нее не был занят.
— С прямой. Молчи, женщина. Мне так надоела твоя болтовня. Давай лучше выпьем, — прорычал Расул, не понимая, что он нашел в этой болтушке. Но вот уходить от нее почему-то не хотелось, даже с обременением в виде длинного языка.
— Я не буду пить, — решила стоять на своем настырная женщина.
— Будешь, — Каримов начал злиться, потому как видел, что неважно о чем он говорил, все воспринималось Юлией в штыки. Причем, это делалось специально.
— Не буду.
— Дрейфишь? — взял Юлию на понт Расул.
— Вот еще. Просто не хочу, — постаралась отмахнуться женщина.
— А зря. Я буду.
— Ну и пей.
— И ты будешь.
— Да сколько можно мне приказывать, — Юля с глухим звоном поставила бокал на стол, отчего вино расплескалось по скатерти кровавыми кляксами.
— Не уважаешь ты труд простых работниц, — менторским тоном заметил Расул, показывая глазами на пятна вина.
— А ты, вообще, женщин не уважаешь, — поставила точку в споре Юлия. Или ей, по крайней мере так показалось.
Она вспомнила старое проверенное средство, что лучшая защита это нападение и решила воплотить ее в жизнь.
— И с чего бы такие умные выводы сделала? — прищурив один глаз произнес мужчина. Он отложил вилку с нанизанным малюсеньким маринованным грибочком в сторону, желая выслушать что Юлия выдвинет в качестве обвинений в его сторону.
— Да очень просто. Вот взять, например, эту ситуацию…, - женщина ткнула указательным пальцем в скатерть стола, словно она была в чем-то виновата или имела какое-то отношение к ссоре между ней и Расулом.
— А что в этой ситуации тебя не устраивает? — тон мужчины был обманчиво спокоен. Он намеренно растягивал
— Да все. У тебя есть подруга, — сказала, как припечатала женщина. Хотя почему она произнесла именно это в качестве обвинения было совершенно непонятно. По крайней мере, для нее самой. Вот вылетело изо рта и все.
— Ну и что? — не понял связи Расул.
— А почему ты не с ней? — теперь женщина ткнула указательным пальцем в плечо Каримова. Мужчина поморщился. Все же острый женский ноготок неплохое оружие в умелых руках.
— Я с тобой, — как само собой разумеющееся произнес он, выражая удивление таким поворотом разговора.
— Вот именно, что ты со мной, а должен быть с ней, — Юля сказать то это сказала, но при этом почувствовала себя не вполне комфортно от произнесенных слов.
— А что я должен делать? — брови мужчины взметнулись вверх. Он не мог вникнуть в суть обвинений.
— Дома сидеть, книжки читать, а не по ресторанам с незнакомыми женщинами ходить, — выдала Юлия.
— Это ты ли незнакомая? Да ты самая знакомая из всех знакомых. Знаешь, сколько у нас с тобой общего? — все же мужчины и женщины думают несколько по-разному.
— Да нет у нас ничего общего, — Юлия желала отгородиться от Каримова как можно дальше.
— Есть. Барби, например. Я еще помню про нее, — у мужчины была хорошая память, а тем более он не так давно пытался в подробностях вспомнить все что с ним случилось в деревне в то знаменательное время, когда он познакомился с Юлией.
— Кстати, Барби, жива. Разъелась на городских харчах, уже почти себя не носит, — про между прочим пояснила женщина, вспомнив как в настоящее время выглядит собака, которая и на собаку уже практически не похожа.
— И по прежнему постоянно спит? — улыбнулся Каримов.
— Ага. Только еще больше. Ест и спит. Спит и ест. Уже в пуфик превратилась. Ее часто за мебель и принимают, — Юле было приятно, что Расул вспомнил о такой подробности жизни.
— А ты говоришь, что у нас нет ничего общего. Есть, — сделал мужчина заключение.
— Ты уходишь от темы, — Юлию было не так просто свернуть с пути истинного.
— Это я ухожу, да это ты мне нотации читаешь как сварливая жена, — Расул уже вовсю улыбался.
— А ведь должна не я.
— А кто? — удивился мужчина.
— Виолетта.
— Далась тебе эта Виолетта. Сейчас я с тобой. Или ты ревнуешь? — на лице мужчины появилась легкая ухмылка.
— С какой это стати я должна ревновать? Ты мне никто.
— Это я уже слышал. Придумай что-нибудь новое, а лучше помолчи. Уже все уши прожужжала, — и Расул решил закрыть этот вопрос кардинальным способом. Взял и запечатал Юле рот поцелуем. Отчего сразу же прекратился поток слов в его адрес.