Деревенская сюита
Шрифт:
В кабине оказалось душно, кондиционер не работал. Зато радио «Шансон» орало во всю мощь. В открытое окно немилосердно сквозило. Катя вежливо попросила убавить звук и немного прикрыть окно. Просьбу водитель исполнил, но не переставал буравить Катю недовольным взглядом линялых, непонятного цвета, глаз.
Ехали быстро, но Сонечке внезапно стало плохо. Таблетка от укачивания не помогла: дочку затошнило и вырвало. Хорошо еще, из кабины Катя успела ее быстро вытащить, иначе скандала за испорченный салон избежать бы не удалось.
– Разрешите, пожалуйста, а то мы не доедем, – дрожащим от расстройства голосом попросила она шофера.
– Нет проблем, пятьсот! – протянул наглец руку.
Катя отдала деньги.
– Долго еще ехать? – спросила хмуро. Внутри клокотало от ярости. «Вот такие скоты в войну своих предавали», – подумала она и с силой стиснула кулаки.
– Не очень, – весело ответил таксист. – Тридцать километров до райцентра Дубское, а там свернем с трассы вправо и в гору семь километров до Порецкого. Через час будем на месте!
Сердце Кати болезненно сжалось. Она умыла Сонечку, переодела и напоила водой. На свежем воздухе дочке стало легче. «Господи, помоги!» – прошептала она.
Измученная, Катя плохо разглядела Дубское. Запомнились многоэтажные кирпичные дома вдоль дороги, магазины с яркими вывесками, рекламные щиты, обилие зелени.
Посреди райцентра дорога свернула вправо. По небольшому мосту проехали мелкую речку с заросшими камышом берегами. Дорога пошла в гору, машина набирала скорость. По обе стороны в сиреневатой дымке стоял сосновый лес.
«Еще немного, еще чуть-чуть…» – слова из известной песни навязчиво крутились в сознании. Наконец въехали в Порецкое.
Машина притормозила у сельского магазина вблизи от автобусной остановки.
– Куда дальше? – обернулся таксист.
Катя вылезла из кабины, огляделась. Погода менялась. Небо заволокло тучами, легкий игривый утренний ветерок стих. Она вытащила из сумки смартфон и провела пальцем по экрану. Высветилось время – тринадцать часов тридцать минут. Три часа пути показались вечностью. Навалилась усталость.
Катя вынула из кошелька бумажку с адресом и направилась к пожилым женщинам, что-то бурно обсуждавшим около двери в магазин.
– Здравствуйте! Не подскажете, как проехать на улицу, – она заглянула в листочек, – Лесной тупик?
– А кого тебе там?
Катя вновь уткнулась в бумажку:
– Мне нужен дом Рябининой Клавдии Дмитриевны.
– Ты дачница, что ли? – смягчилась одна из женщин. – Сворачивайте направо, на развилке еще раз направо и едете до леса. Белый кирпичный дом. Ну, увидите! – помолчав, она со вздохом добавила. – Рано Клавдия умерла, пожить бы еще надо.
Потеряв к Кате интерес, женщины продолжили разговор.
Дом нашли быстро. Он оказался предпоследним в левом ряду. Водитель заглушил мотор, но выходить из машины не торопился.
– Разгружать сама будешь, красавица? –
– Сколько? – безразлично подняла глаза Катя.
– Договоримся, – проворчал вымогатель. – Дочь только отведи подальше от дороги, пусть на траве пока посидит.
Катя прихватила из кабины старый детский плед, усадила на него Сонечку и вручила ей куклу Машу. Шофер лениво перенес на обочину вещи.
– Дальше сама как-нибудь справишься, – он поправил съехавшие с толстого живота широкие штаны на резинке и кивнул на кабину. – Пойдем, отдашь деньги, и я поеду!
Она устало забралась на заднее сиденье, где лежала сумка с деньгами и документами.
Вдруг дверь кабины за ее спиной резко захлопнулась. Водитель ужом за доли секунды оказался рядом. Потные неожиданно сильные руки жадно заскользили по тонкой спине. Вжикнула молния брюк, каким-то неуловимым движением парень ловко сдернул их вниз, потом рванул застежку легкой хлопковой рубашки. Клепки с треском мгновенно расстегнулись.
От неожиданности Катя впала в ступор, задыхаясь под тяжестью мужского тела.
– Отпусти, слышишь, сволочь, гад, урод! – она в бессильной ярости мотала головой из стороны в сторону.
– Ух ты, какая вкусненькая! – слюнявя ей грудь мокрыми губами, приговаривал шофер. – Я сразу просек, что мужика-то давно у тебя не было. Ничего, это мы сейчас поправим!
Толстые липкие пальцы уткнулись ей в живот и поползли вниз. Она отчаянно застонала.
Парень сильно прижал ей одну руку к спинке сиденья, вторую подогнул вбок под поясницу и приподнял ее бедра водитель заорал. а. В последний момент Катя рванула руку из-под поясницы и со всей силы вонзила ногти в жирную шею. От неожиданности водитель заорал.
В лицо Кате дурно пахнуло дешевыми сигаретами, луком и нелечеными зубами. От омерзения и перенесенного ужаса ее вырвало, и это спасло ее от окончательного унижения.
– Ах ты дрянь! Сучка безмозглая! Всего меня облевала и обивку изгадила, – щеку Кати обожгла увесистая оплеуха. Таксист, смачно матерясь, со злостью пнул ее в бок и перелез на водительское место. На его шее проступили три ярко-алых полосы с темными бусинками крови.
Шофер вытер потное лицо замызганным полотенцем, поправил футболку и зло прошипел:
– Деньги за проезд давай! Да пятихатку за разгрузку не забудь. Вали отсюда, шалава!
Она отсчитала деньги и бросила на сиденье. Со всей силы хлопнула дверцей и неторопливой походкой направилась к дочке. С трудом сдерживала рвущиеся из груди рыдания. «Все позади, позади», – успокаивающе, тонкой струной скрипки звучало в ее душе.
Глава 3
Сонечка играла с котенком. Позабытая кукла Маша валялась на траве около пледа.
– Мама, мамочка! Гляди, какая киска! – дочка захлебывалась от восторга.