Деревенские каникулы

Алла Кречмер

Эдик всё ещё трясся на берегу в окружении старавшихся его успокоить девочек. Услышав замечание Мишки, они приподнялись и уставились на него. Коля и Боря насупились и сжали кулаки.

– Ты не обзывайся, Мишка, понял? – сказал Коля, медленно наступая на него, – Ты кого Жиртрестом назвал? Это Лялин брат из Братска. Он, между прочим, в Ангару нырял с моста и спас милиционера.

Мишка скривился, словно куснул незрелое яблоко.

– Он? Нырял в Ангару? Да он же плавать не умеет, – усомнился он и ткнул в Эдика пальцем.

–

Плавать он не умеет, а нырнул, потому что храбрый, – не сдавался Коля. Ему не хотелось уступать станционным ребятам: сегодня они дразнят Эдика и пугают девчат, а завтра выгонят деревенских из купальни.

Мишка удивился. Он знал, что ни Коля, ни Боря не обращают внимания на его шалости, к тому же он и раньше дразнил девчонок. Так почему же он вдруг поднялся на защиту этого толстого мальчика? Оттого, что новенький – Лялин брат? А, может быть оттого, что Колька влюбился в Лялю? Как же он раньше этого не замечал?

Тем временем происходило что-то странное – вместо того, чтобы поддержать Мишку и начать дразнить Эдика и других деревенских, станционные ребята вдруг окружили новенького и стали задавать ему вопросы о Сибири. Всех интересовало, как там живут ребята – ходят ли в школу в морозы, едят ли мороженое зимой и вообще – как там?

Мишке вдруг стало так обидно оттого, что все его покинули. А во всём виноват этот новенький. Подумаешь, храбрец! Если он и в самом деле нырнул в Ангару, так зачем же хвастаться?

– Ну, если ты такой храбрый, давай устроим соревнование – кто не побоится прыгнуть с трубы, – предложил он, хитро усмехнувшись.

– С какой трубы? – не понял Эдик, снова струхнув.

В воображении он рисовал высокую заводскую трубу – неужели Мишка предлагает прыгнуть с неё? Эдик представил, как он падает вниз, и у него задрожали коленки.

Ляля успокоила его. Она объяснила, что речка протекает под железнодорожной насыпью по бетонной трубе, и местные ребята приспособились нырять с небольшого карниза.

– А там высоко? – спросил Эдик, кусая губы.

– Высоко, – подтвердил Коля, – И место там глубокое – тебе с головкой будет. Надо уметь плавать.

Эдик растерялся: отказаться от вызова в первый же день означало обречь себя на презрение деревенских и станционных ребят. И никто не будет с ним играть. Может быть, Лялька не оставит его – сестра всё-таки!

– Да где ему! – подал голос Мишка, – Он сразу ко дну пойдёт. Спорим?

– Спорим, что прыгну и не пойду ко дну, – вынужденно согласился Эдик.

А Мишка будто этого и ждал. Он оглядел свою команду и свистнул. Это послужило сигналом для станционных ребят. Они наскоро оделись, похватали велосипеды и отправились восвояси.

Глава 5

На следующее утро, пока Ляля с бабушкой мыли посуду после завтрака, а мама и тётя Нина варили обед на летней кухне, Эдик слонялся без дела по двору. Вчерашний разговор

с Мишкой задел его самолюбие – ну разве он хуже других? И вынужденно признал: хуже, потому что при возникших трудностях привык плакать и жаловаться маме. Можно и сейчас сказать ей, как плохо встретили его местные ребята, но в таком случае он упадёт в глазах Ляльки.

Эдик подумал, что надо бы сделать утреннюю зарядку, но от плотного завтрака клонило в сон.

– «Завтра начну, – лениво подумал он, – Подговорю Ляльку, чтобы одному не было скучно.»

Он зевнул, и в это время с улицы раздался свист. Обернувшись, Эдик увидел Колю. Тот стоял босой на дорожке и строгал палочку. На палочке появились узоры – квадратики, спирали, кружки. Получалось красиво, действовал Колька ловко и не порезался ни разу. Эдик и сам был бы не прочь разукрасить палку, но мама всегда хваталась за сердце, когда он брал в руки нож.

Он подошёл к калитке и позвал Кольку во двор.

– Не-а, лучше вы с Лялькой выходите, – отказался парнишка, -Пойдём в школу, Борька ждёт на околице, а Галя с Наташей сейчас подойдут.

– Зачем ходить в школу летом? – удивился Эдик, – Вы что, все второгодники?

Колька рассмеялся так заразительно, что Эдик тоже невольно улыбнулся.

– Нет, просто наша учительница Валентина Васильевна сегодня придёт на беседу с будущими первоклассниками, а мы поменяем книги в библиотеке. Пойдём, мы тебе нашу школу покажем.

Дорога из Задорожья, где жили наши ребята, пролегала через железнодорожный переезд, заросли кустов и поле, на котором в этом году посеяли лён. Его голубые цветы весело кивали проходившим мимо. Издали казалось, что возле дороги разлилось озеро, и набегавший ветер гонял на нём волны сине-зелёного цвета. Эдик ни разу не видел, как растёт лён. Он даже рот раскрыл от удивления при виде синевы поля. А ещё его удивило, что деревенские ребята не обращали внимания на такую красоту.

– Привыкли уже, – равнодушно произнесла Галя, – Это сейчас, пока цветёт, красиво, а потом цветы опадут, и стебли станут коричневыми, но это тебе неинтересно.

Они уже дошли до соседней деревни. На первый взгляд она ничем не отличалась от Задорожья – такие же бревенчатые дома с окнами в резных наличниках, глядящими на главную улицу; такие же сады и огороды. Но ребята уже сообщили Эдику, что в соседней деревне кроме школы имеются магазин, клуб и кладбище.

– Раньше и церковь была, но её разрушили после революции. Остался только каменный пол, – пояснила Лялька со вздохом и добавила, – В этой церкви когда-то крестили дедушку.

Здание школы представляло собой большой деревянный дом со скатной крышей и пристройкой, где хранились дрова. Над крышей возвышались сразу две трубы: зимой топили две печки, чтобы в классах было тепло. Лялька припомнила, что ей иногда было жарко на уроках, и на перемене она выбегала на улицу, несмотря на запрет учительницы.