Дерево Гуррикапа
Шрифт:
– Ого-о-о!
– протянул и Шеприк, округлив глаза. Вот это Змей! Лишь увидев это страшилище воочию, понял Молчун всю важность возложенной на них задачи.
Ждать им пришлось недолго. Вскоре Змей отправил куда-то часть своей армии, а спустя некоторое время уполз и сам.
– Сработало, - прошептал Атти.
– Клюнул гад хвостатый! Ох, и тяжко придётся нашим!
Змеи уползали вслед за Повелителем, крысиные полки растворились во тьме, летучие мыши улетели все до одной, даже пауки куда-то исчезли. В заколдованной деревне впервые
– Пора!
– решился Атти.
Они осторожно перебрались через прогнившую изгородь и почти на ощупь двинулись к едва различимым в темноте развалинам. Дорогу сразу же преградила невесть откуда появившаяся сторожевая Кобра.
– С-стоять!
– зашипела она, сверкнув зелёными глазами.
– Кто такие? С-сачем пришли?
– Надо!
– сказал Шеприк и отрубил Кобре голову.
На шум подоспели другие змеи. Предусмотрительный Кровожаб позаботился о защите своего логова от нежелательных гостей. Друзьям пришлось вступить в бой. Темнота помогала врагам, но, к счастью, в деревне осталось не более дюжины хвостатых тварей. Как бы змеи ни изворачивались, сколько бы ни злобствовали, их ядовитые зубы были бессильны против острого железа. А ещё змей пугала близость волшебного орешка. Они чуяли могучую силу доброго волшебства и нападали не слишком решительно. Зато меч и топорик рубили направо и налево. Через десять минут все враги были повержены.
Из-за леса донеслись еле слышные крики - это дровосеки встретились с Кровожабом. Там тоже закипело сражение.
Досадуя на задержку, друзья рванулись вперёд. До цели было уже рукой подать. Мальчишки мчались не разбирая дороги. Паутина налипала на глаза, крапива хлестала по рукам, - они не обращали внимания на такие мелочи. На счету была каждая секунда.
И вдруг... Хлоп! Что-то хрустнуло, и Атти провалился сквозь землю. Испуганный Шеприк нашарил руками края ямы и склонился над почти неразличимым в темноте отверстием.
– Атти, ты жив?
– Всё в порядке, я здесь, внизу!
– отозвался Атти.
– Я опять провалился в этот проклятый погреб! И кто его только выкопал! Вот не везёт так не везёт! Сейчас я вылезу!
Он шумно завозился на дне ямы, ойкнул и сказал:
– Нет, не вылезу! Я ногу, кажется, подвернул. Иди один! Я здесь посижу.
– Орешек!
– гулко крикнул Шеприк.
Атти даже застонал от отчаяния:
– Ёксель-моксель! Орешек-то у меня! Какой же я растяпа! Вечно всё испорчу!
Время уходило. Атти сидел в глубокой яме и выбраться не мог. Глупейшее положение! Шеприк от досады рвал на себе волосы и бегал вокруг ямы, рискуя свалиться на голову другу. Срочно требовалась лестница или хотя бы верёвка! Но разве отыщешь что-нибудь в такой кромешной темноте да ещё и в незнакомом месте!
Атти что было силы стукнул себя кулаком по лбу. Так сплоховать в двух шагах от цели! Трой никогда мне этого не простит! Он там с Кровожабом бьётся, а я здесь в дурацкой яме сижу!
Подчиняясь
– Шеприк!
– крикнул Атти.
– Лови!
Он размахнулся и подбросил орешек вверх. Золотая искорка вылетела из провала, очертила дугу и упала прямо в ладошку Шеприка.
– Поймал?
– донеслось из ямы.
– Да.
– Беги и поскорее его закапывай! А я попробую выбраться! Здесь, оказывается, с одной стороны земля осыпалась! Ты заклинание не забыл?
Но Шеприк его уже не слышал, он со всех ног мчался к центру деревни, туда, где возвышалось над развалинами высокое сухое дерево. Если бы ещё было чуть светлее! Шеприк от всей души надеялся, что выбрал верное направление.
Заросли крапивы и бурьяна стеной вставали на его пути. Шеприк неудержимо прорубался сквозь все преграды. В темноте он почти ничего не видел. Только бы никуда не провалиться!
Вот он и на месте! И вновь Молчуну пришлось отбиваться от врага. Большая летучая мышь, пронзительно вереща, вывернулась из мрака и попыталась вцепиться ему в лицо. Шеприк отогнал её мечом. Мышь взмыла вверх.
– Он здесь! Он здесь!
– надрывалась она.
– Скорее ко мне! Я его вижу! Я его нашёл!
Шеприк упал на колени перед мёртвым деревом, воткнул меч в землю и стал быстро выкапывать ямку. Потом он опустил в эту ямку золотой орешек, присыпал его землёй и старательно притоптал. Осталось произнести заклинание. Почему нельзя сказать его про себя? Шеприк набрал в грудь побольше воздуха... и с ужасом обнаружил, что начисто забыл первую строчку. В голове было пусто до звона. Нет-нет, сейчас я вспомню! Как же оно начинается? Что-то очень простое... Э-эх! Молчун не знал, что в его внезапной забывчивости виноваты злые чары Гингемы, ему казалось, что его просто не вовремя подвела память.
Шеприк зажмурился, от отчаяния из глаз брызнули слёзы. Да что же со мной такое, бамбара, чуфара!.. Вот оно! Вспомнил! Вспомнил!
– С-самри, кадёныш-ш-ш!
– стремительно надвинулась из темноты огромная тень.
Шеприка обдало смертельным холодом. Кровожаб вернулся!
– Кде ореш-шек?
– просвистел Змей, гипнотизируя Молчуна цепенящим взглядом неподвижных глаз.
Шеприк в ответ рубанул мечом. Брызнули искры, клинок со звоном отскочил от чешуи. Кровожаб не обратил на удар никакого внимания.
– Он его закопал! Закопал!
– пропищала мышь.
– Но не успел сказать заклинание!
– Турабо, фурабо...
– начал Шеприк, но Змей мощным ударом хвоста швырнул его на землю. Меч улетел в заросли бурьяна.
Шеприк, даже не делая попыток встать на ноги, начал заклинание сначала. Змей обвил его двумя кольцами и поднял над землёй.
– Молчи, человечиш-шка! Молчуны долшны молчать!
– Кровожаб наслаждался беспомощностью жертвы.
– А я долшен тебя проклотить!