Деревянный хлеб
Шрифт:
Юрка опять забубнил:
— Это тебе хорошо, ты Пожарина плохо знаешь, легко тебе говорить, а на моем месте…
— На твоем месте, — перебил его Витька, — фигу бы он от меня получил, а не карточки.
Юрка горестно поник.
Коршун забрал у Саньки фонарь, осветил каюту и нежданно похвалил беглеца:
— А ты смелый… Не сдрейфил. В этой каморке — как в большом гробу.
— Мне не привыкать, — сразу приободрился Юрка. — Дома поначалу тоже было страшно.
Коршун, вероятно, как и Санька,
— Да уж…
— А как там мои? — спросил Юрка.
— Ну… — замялся Санька.
— Нет, не пойду! — вновь решительно заявил Юрка. Он настолько переживал, что только сейчас заинтересовался фонариком: — Сила! Можно подержать?
— Держи, отшельник.
Юрка восторженно зажужжал фонариком, повторяя:
— Силен!.. Там моторчик, да?
— Моторы от бензина работают или от электричества, — снисходительно заметил Коршун.
— Ну, и он — от тока.
— Ты сам ток даешь. Ручной привод на генератор, — важно разъяснил Витька, — а попросту — на маленькое динамо.
— Откуда знаешь? — шмыгнул носом беглец.
— Моя же вещь, — ответил, удивляясь его наивности, Коршун.
— Ни за что не вернусь, — снова вспомнил беглец свое горе.
— Слыхал? — обернулся Витька к Саньке. — Раз он так часто твердит, значит, домой вернется. Проверено, — протянул он.
— Дома бить будут… — тяжко вздохнул Юрка.
— Не будут, — отрезал Коршун.
Он сказал так уверенно, что Юрка тут же заторопился домой, цепляясь за спасительную надежду: Витька вроде бы слов на ветер не бросает, не тот человек.
Коршун помедлил, рассуждая о том, что можно, конечно, Юрке и остаться в каюте на месячишко-другой. Родителей, мол, тоже проучить неплохо, чтобы не давали волю рукам, завели, понимаешь, манеру: чуть что — драться. Можно и еду Юрке тайком приносить: картошку вареную, хамсу, хлебные довески, воду в бидоне, то-се…
Юрка притих. Такое будущее, очевидно, его не очень-то устраивало.
— А лучше бы ему в тюрьму угодить, — насмешливо продолжал Коршун. — Мы бы ему на законном основании, не скрываясь, передачки носили. Ладно, не бойся, — закончил он, важничая. — Последствия, так и быть, беру на себя!
И они двинулись в обратный путь.
Санька тоже подначивал горемыку:
— Зря возвращаешься. Представляешь, сколько бы шуму было! Милиция, собаки-ищейки! Слава какая!
Юрка даже прибавил шаг, всерьез опасаясь, что его вдруг заставят вернуться в каюту ради какой-то славы.
Уже в монастыре, возле склепа, Коршун приказал Юрке спрятаться за деревом.
— А ты со мной, — велел Саньке. — И, чур, помалкивай!
Они поднялись по мраморным ступеням, и Витька постучал в медную дверь, которую только чудом не утащили пацаны в приемный пункт металлического
— Войдите!.. Открыто!.. — донеслись всполошенные голоса Юркиных родителей.
И ребята, приоткрыв массивную дверь, протиснулись внутрь.
Помещение освещала керосиновая лампа. Статуя белого мраморного ангела отбрасывала блики. Родители Юрки встревоженно поднялись из-за пустого стола навстречу.
— Не нашли?.. — тихо сказала мать.
— Его найдешь, — буркнул отец и снова сел. — Плачет по нему мой ремень!
— Не советую, — как-то по-взрослому негромко предупредил Коршун. — А не то он вновь убежит.
— Нашли! — ахнула мать. — Где он? Ничего ему не будет! Ничего!
— Не обманываете? — недоверчиво спросил Витька.
— Слушай, ты что тут распоряжаешься! — взорвался Юркин отец. Но видно было, что и ему полегчало. — Чего он натворил, выкладывай.
— Карточки потерял.
— И только, — просияла мать.
— А голову он не потерял? — усмехнулся отец. — Понятно… Ремня испугался.
— А вы разве никогда раньше ремня не пугались? — прищурился Витька.
— Я раньше карточки никогда не терял! А он их сколько за один год посеял!
— Да в твое время и карточек не было, — рассмеялась мать.
— Не было?.. А после Гражданской!
— Хватит! — прикрикнула Юркина мать. И кивнула ребятам: — Зовите бродягу. И сами — по домам! Ваши тоже волнуются.
Витька и Санька вышли во двор.
— Иди, бродяга, — громко сказал Коршун. Юрка появился из-за дерева и неуверенно направился к двери.
— Никто даже спасибо не сказал, — деланно сокрушался Витька. — Воспитаньице.
Утром Юрка бодро пожаловался друзьям:
— Обманщики! Все же отец успел меня ремнем огреть, два раза!
Санька удивился тому, что ответил Коршун.
— Я тебе на всю катушку бы выдал! Сам его довел!
И еще он заявил:
— Карточки Пожарину больше не давайте.
Они согласились: ведь не скоро придется. Легко обещать то, что пока далеко, что будет только когда-то…
Что сказал Коршун
Промчались уже две недели каникул, когда Витька зазвал их вечером в разрушенный собор и сказал:
— Так и быть, беру вас в свою бригаду…
— Развалины расчищать? — сострил Юрка.
— БУСПИН, — таинственно, по буквам, произнес Коршун.
— Согласен! — выпалил Санька.
— На что? — хмыкнул Витька.
— Ага, — кивнул Юрка. — На что?
— На все, — отрезал Санька. — Я на все согласен.
— А ты? — спросил Витька Юрку.
— Смотря на что, — уклончиво ответил Юрка. — Воровать я не согласен.
— Значит, и ты согласен, — убежденно сказал Витька.
— Нет-нет! — испугался Юрка. — Я — нет!