Дерьмо
Шрифт:
– Таксист думает, ну я ему покажу, этому наглому ублюдку. Он возвращается в город и едет к Калтон-Хилл. Вытаскивает мертвецки пьяного провоста из машины и укладывает его на постамент, тот самый, недостроенный, с колоннами, который еще называют позором Эдинбурга. Спустя какое-то время подъезжает патрульная машина, и полицейские обнаруживают группу молодых педиков, которые уже выстроились к провосту в очередь.
Рэй качает головой.
– Провост... назовем его провостом X, был известен своим враждебным отношением к «голубым», - объясняю я.
– Запретил им открыть свой центр на том основании, что это будет оплот содомии.
– По слухам, провост даже бросил пить, - смеется Мэйзи.
– Наверно, от виски задница начинала чесаться!
Мы все смеемся, но я резко умолкаю и холодно смотрю на Мэйзи.
– Эта новенькая... Думаю, я готов посмотреть на нее. Приведи ее, Мэйзи, и договорись о встрече на вечер.
– Конечно, Брюс, конечно.
Мэйзи поднимается со стула и уходит.
– Та еще баба, а?
– говорит, улыбаясь, Рэй.
– С характером, да?
– Точно. Только с бабами надо по-другому, Рэй, - с мудрым видом вещаю я.
– Женщины - они как тетрапак: не важно, что там внутри, главное - чтобы открывались. Не забывай об этом.
Визит оказывается результативным.
– Это Клэр, - говорит Мэйзи, представляя нам новенькую.
Куколка действительно классная. Сбежала от своего сутенера из Абердина и нуждается в защите, а потому готова оказывать услуги полиции. Я бросаю на бродяжку один только взгляд - что ж, такой можно и помочь. Конечно, есть и свои «но», однако девочка делает дело профессионально. Я сразу же договариваюсь, чтобы она заглянула ко мне вечерком. Это, разумеется, рискованно по ряду причин, но раз уж мы ждем, пока Кэрол одумается и вер (есть, есть, есть, поглащать, быть свободным) пирог с картошкой, какой умеют делать только у Кроуфорда, где его тушат в жире. Вроде бы ничего особенного, просто мука, но ребята дело знают.
Мне уже хочется поскорее опробовать эту штучку из Абердина, однако нам с Рэем пора возвращаться на работу. Только сначала, как заведено, заходим в столовую. Народу много, но атмосфера какая-то странная. Оглядываюсь и замечаю Драммонд с огромной открыткой в руке. Судя по непривычной тишине, что-то случилось. Вид у Драммонд совершенно убитый, как будто ей только что сообщили некую ужасную новость. Меня наполняет чувство ликования. Иду прямиком к Даги Гиллману.
– Не знаю, слышал ты или нет, - говорит он, - но сегодня утром Клелл пытался покончить с собой. Спрыгнул с моста Дин-Бридж.
Вот так новость! Я едва сдерживаю восторг. Самое главное даже не то, что Клелл пытался покончить с собой, а сознание того, насколько же он был несчастен, и то, что, не достигнув цели, он еще больше унизил себя. Эта боль останется навсегда, она не уйдет.
Ну и как оно?
Пытаюсь собраться, изобразить шок, но куда денешь радостный блеск в глазах? Впрочем, особенно стараться ни к чему, потому что Гиллман, похоже, испытывает примерно те же чувства.
– Что случилось?
– Дерево смягчило падение. Он сломал бедро. Сейчас в больнице принцессы Маргарет. Операция завтра утром. Будут заменять бедренный сустав.
– И все?
– спрашиваю я.
К нам подходит Драммонд с дурацкой открыткой, на которой все уже поставили свои подписи под пожеланием скорейшего
– А разве недостаточно?
– холодно спрашивает она.
– Конечно... я совсем не то имел в виду.
– Я протестую так убедительно, что ей самой становится стыдно за свои недостойные мысли.
– Давай подпишусь... все это так неожиданно... он только собрался переходить в дорожный отдел... даже не верится.
– Конечно... извини, - говорит Драммонд.
– Я вовсе не имела в виду...
– Деньги кто-то собирает?
– Да, мы с Карен.
Так я и думал. Будут ухаживать за психически ненормальным в ущерб должностным обязанностям. Да что там, мы же просто расследуем какое-то убийство.
Порывшись в кармане, нахожу скомканную десятку, которую и протягиваю Драммонд. Я знаю одну крошку, которая за эту бумажку отсосала бы все до последней капли.
– Брюс, ты уже разговаривал с Бобом?
– Хочешь сказать, с Тоулом?
– поправляю я.
– Сегодня нет. А что такое?
– Он попросил связаться с ним, как только ты появишься. Там, на твоем столе, записка.
– Сейчас же поднимусь, - отвечаю я и ухожу.
Тоул сидит за компьютером и, судя по всему, занят своим долбаным сценарием. Увидев меня, он поспешно переключается на другую программу. Пытается держаться как ни в чем не бывало, но вид у него виноватый, как у Бегби, пойманного с поличным на ювелирном складе. Просит извинить - «я на минутку, зов природы». Он выходит, а я подхожу к столу. На экране ничего - каков ловкач. В замке верхнего ящика связка ключей. Наверное, от дома и от машины. Похоже, в ящике что-то очень для него ценное. Натягиваю на пальцы обшлаг пиджака и поворачиваю ключ.
В ящике толстая папка, только в ней не какой-нибудь доклад, а черновик сценария. Открываю титульную страницу:
ГОРОД ТЬМЫ: ТАЙНА УБИЙСТВА
Сценарий Роберта С. Тоула
Кем он возомнил себя? Неужто думает, что его ждут в Голливуде? А, это ты, тот тупой шотландский коп, который не способен поймать даже триппер и не может написать собственное имя? Вот тебе миллион баксов за гребаный сценарий. Да, вот тебе Том Мать Его Круз и Николас Хренов Кейдж на главные роли, вот тебе Мартин Гребаный Скорсезе в режиссеры... да, конечно. Меня охватывает желание разорвать всю эту чушь, скомкать листы и бросить в огонь. Погреться на Рождество - вот и вся польза от этого дерьма.
Здесь же лежит еще один ключ. Похоже, идентичный тому, который торчит в замке. Я кладу его в карман и закрываю ящик. Надо забрать у Тоула и сценарий, и дискеты. Можно было бы, конечно, уничтожить все это прямо сейчас, и пусть только попробует мудак что-нибудь вякнуть. Да, было бы круто! Однако есть еще аттестационная комиссия... Нет, не стоит портить с ним отношения. Тоул не должен ничего заподозрить. Действовать надо по принципу: уничтожай, но не наживай врагов. Корпоративно.
К возвращению Тоула я уже сижу на стуле. Он сдержанно сообщает, что мисссс Драммонд больше не руководит расследованием. Командование берет на себя сам главный олух. Я даже не знаю, как к этому отнестись. С одной стороны, она проявила себя полной дурой, что соответствует действительности. С другой, перемена в руководстве означает лично для меня увеличение работы, а я слишком занят, чтобы носиться по городу в поисках каких-то уголовных недоделков. Тоул говорит, что ему нужен ежедневный отчет, чтобы иметь представление о ходе расследования.