Дервиш
Шрифт:
К Глебу, хромая, подошёл обгоревший человек в лохмотьях и, положив ему на плечо чёрную, сожжённую руку, хрипло закричал что-то. Глеб слушал его речь и понемногу начал понимать слова:
– Выше голову, солдат! Ты - гардинер! Гордо неси это почётное звание! Не унывать, не трусить! Вперёд!
Он махнул рукой и, ковыляя, устремился дальше по дороге, продолжая что-то хрипеть сгоревшим горлом. Вокруг Глеба, шумно дыша, стеная и бормоча, продолжали брести солдаты. Медленно ковылял, прихрамывая, высокий ссутулившийся молодой парень в рваной форме и в шлеме с огромной дырой. Он что-то бормотал себе под нос. Глеб прислушался:
– Мы потеряли... Мы всё потеряли... Это бессмысленно… Нельзя было их слушать... Они обещали… Ничего не осталось... Нет ничего...
Он повернулся
– Нельзя было никого слушать… Мы потеряли… Но ведь это бессмысленно… Зачем мы их слушали… Мы всё потеряли… Ничего нет…
Он двинулся дальше, продолжая говорить. С неба начал падать снег. Вначале он был серым, а потом сверху повалили чёрные хлопья. Они прилипали к одежде, к рукам и лицу. Подтаяв, сползали, оставляя за собой чёрную полосу, которая не смывалась. Деревья, камни, остовы машин, одежда - всё покрывалось чёрными потёками и мазками, сливающимися в сплошной чёрный цвет, укрывающий под собой весь мир.
Внезапно раздался чей-то тревожный сиплый крик, подхваченный другими голосами:
– Они идут! Они идут!
Бредущие по дороге воины остановились и повернулись в ту сторону, откуда держали свой путь. Опираясь друг на друга, устало дыша, они молча смотрели на приближающуюся к ним чёрную тучу, застилающую горизонт и поднявшуюся от земли до самого неба. Чёрная буря надвигалась на колонны солдат стремительно и грозно. Она яростно ревела тысячами глоток, бурлила и перекатывалась чёрными вихрями, неутомимо поглощающая расстояние. В глазах воинов появилось понимание, они начали крутить головами, глядя вокруг. Прихрамывая и шатаясь, солдаты разошлись, выстраиваясь в шеренги. Кто-то сжимал оружие, кто-то просто сжал кулаки, кто-то единственной рукой поднимал палку. Всё вокруг потемнело, вихри чёрных теней ринулись с высоты на шеренги измождённых, покалеченных солдат. Чёрный вихрь яростно налетел на Глеба, он присел, упираясь ногами в землю, но ничего не почувствовал - буря пролетела сквозь него, как сквозь пустоту. Ни один из солдат не шелохнулся, когда буря достигла их рядов. Увидев подлетающую в потоках ветра чёрную тень, Глеб взмахнул копьём, но оно не встретило свою цель, и тень пролетела сквозь Глеба. Следом за ней летели другие.
– Свет!
– Закричал Глеб.
– Свет!
В шеренгах солдат начали загораться огоньки. Их становилось всё больше, они сливались и сияли сильнее, растворяя мрачные чёрные потоки. Очень скоро свет заливал уже всю долину. Буря исчезла.
Глеб открыл глаза и сел. Вика, почувствовав движение, открыла глаза и повернула к нему голову:
– Привет! Ты как?
– Мертвецы снились.
– Буркнул Глеб.
Трутнёв сел на песке и встряхнул головой:
– По дороге солдаты шли. Да не солдаты - обрубки! Сгоревшие, всякие!
– Громко поведал он.
– Потом туча на них налетела, я тогда свет в руках зажёг и начал им раздавать, они все начали его из моих рук подхватывать! Туча от света шарахнулась, как живая.
– Проснулись?
Дервиш, сияющий и довольный, выходил из воды. Его одежда появлялась на нём по мере его подъёма над поверхностью.
– Да!
– Улыбнулась Вика.
– Как водичка?
– А вы сходите, и сами узнаете!
– Пошли?- Глеб посмотрел на Вику, потом на океан.
Быстро встав, он подошёл к кромке прибоя. На берег плавно накатывали волны, вымывая песок под ногами. Посмотрев на воду, Глеб разбежался и нырнул! Тотчас он ощутил, что всё, во что было одето его тело, исчезло, и теперь каждая клеточка его организма насыщалась силой океана! Он почувствовал, как прыгнули следом Вика и Слава, как они с безмерным удовольствием растворились в сияющих переливах вокруг! Ощущая их удовольствие, как своё собственное, Глеб крутанулся вокруг себя, с наслаждением расправляя все суставы и связки, чувствуя проникающую в него жизненную силу! Он, изгибаясь, как дельфин, устремился вниз, потом вверх, чувствуя скорость и мощь своего тела, сердце охватывала радость существования, радость Жизни: “Я - ЕСТЬ!”.
– Это что, общий для всех конец?
– Трутнёв серьёзно смотрел на Дервиша.
–
– Мы много раз говорили об этом!
– Вздохнул тот.
– Люди в очередной раз забыли, что насилием ничего нельзя достичь, и поэтому началась война. Ещё одна великая битва, в которой не было победителя! А когда она окончилась, человечество лишилось своего будущего, и это оказалось единственным достижением.
– Но ведь была же какая-то причина?
– Рассуждал Трутнёв.
– Не могла же война начаться просто так, сама собой, без всякого повода?
– Справедливо, - согласился Дервиш, - война не может возникнуть из ничего! Но чтобы понять, нужно говорить не о людях, а о законах, создающих события между людьми. Нужны знания.
– Так что произошло в Балокха?
– Спросил Глеб.
Дервиш немного помолчал, обдумывая слова, затем продолжил:
– Правители желали жить в комфорте и безопасности, поэтому создали условия, в которых общество производило туповатых, падких до удовольствий потребителей с упрощённым сознанием. Такими подданными удобно управлять, потому что примитивное сознание требует простоты понятий и способно мыслить и судить лишь об очевидном. Так мир Балокха подошёл к опасной черте, но никто не остановился перед тем, чтобы её перешагнуть. Людей захлестнули волны ярости и ненависти, причин для этого они нашли великое множество.
– Как же Создатели допускают такое, почему не вмешаются?
– Возмутилась Вика.
– Давай рассуждать вместе!
– Улыбнулся Дервиш.
– Ценно лишь то, что пришло из самых глубин души, то что достигнуто своим опытом! И в этом тоже любовь Создателей! Они позволяют делать ошибки, чтобы росло сознание души, ведь смысл жизни в изменениях. Учиться любить, сначала себя, потом - других, это расширение сознания. Долгий, очень трудный путь! И каждый должен пройти его сам! Кто-то другой тоже сможет изменить тебя, но при этом лишь навредит, потому что сделать это можно только через страх, никак иначе. Можно заставить человека бояться, и добиться его подчинения, но нельзя заставить его любить. Люди Балокха пошли по ложному пути, и потому исчезли. Создатели вложили в нас Защиту!
– Расскажи про это!
– Попросила Вика.
– Я пока не имею права рассказывать вам о таких вещах!
– Почему?
– Это станет для меня серьёзным проступком.
Глеб не понимал, в чём состоит проступок, но промолчал. Дервиш воодушевлённо продолжал:
– Но есть выход – здесь вы исследователи и наблюдатели. Вы можете сравнивать то, что видите с событиями вашего мира.
– А что мы со Славой видели во сне?
– Поинтересовался Глеб.
– Это ждущие воплощения. Чувство справедливости внутри человеческой души не даст им уйти, точнее - сбежать. Сущность будет ждать возможности вернуться в мир, который помогала уничтожить, чтобы всё исправить и возродить его. И только когда она сама решит, что долг возвращён, только тогда она сама себе позволит уйти в другое место!
Глеб покачал головой, вспоминая молодого солдата из своего видения. Вика крепче сжала его руку. Водная гладь перед ними, дыша безмятежностью и спокойствием, расстилалась огромным прозрачным зеркалом, бесстрастно отражавшим лёгкие цветные блики, словно отражения плывущих облаков. Даль до самого горизонта была спокойна и безмятежна, сияя разливающимся вокруг плывущим светом, и Глеб понимал, что ничто в мире не потревожит её спокойствия.
– Вы теперь не простые люди, и потому у вас не будет простой жизни. Только не думайте, что этим вы достигли всего, что хотели! Тьма никогда не оставит вас в покое. Она может ждать целую вечность, пока те, за кем она следит, не совершат ошибку. Тогда она сразу воспользуется ей. Она может даже оказать помощь жаждущему человеку, чтобы он стал зависимым, может дать ему способности, силу, талант, вдохновение, может помочь ему взлететь так высоко, что закружится голова! А потом, восхваляя его, она заберёт разум и сделает чудовищем, причиняющим страдания другим. И в конце, когда он останется один и причинять страдания станет некому, она уронит своего слугу с неимоверной высоты, чтобы насладиться уже его страданиями.