Дерзай, колючка!
Шрифт:
Благо мне хватило ума не устраивать разборок с Аней, глупо чего-то требовать и ждать от нее. Девушкам свойственно идеализировать мудаков. А друг стал именно таким после переезда Маши за границу.
– Что-то случилось? Что с твоим голосом?
– Серый, я задал конкретный вопрос. Где Миша?
Он точно знает, Миша бы не пропал, не предупредив его. А ведь еще три года назад мы были очень близки, ситуация с Машей рассорила нас и хоть мы продолжили общение, но стали уверенно отдаляться.
– Он хотел поработать в мастерской, сказал, что его посетило вдохновение,
– Спасибо.
Отключаюсь и откидываю телефон на пассажирское. Серому не впервой нас разнимать, но в этот раз мне не нужны его истерики.
Старое пошарпанное здание, когда-то бывший многоэтажный дом, почти в самом центре города несколько лет назад превратили в место для отдыха и заработка молодежи, такой ТЦ на минимальных значениях. Любой желающий может снять небольшое помещение и открыть все, что его душе угодно, или же просто снять себе полку в уже открывшихся магазинах.
Здесь всегда шумно, но Мише это нравится, но говорит, что именно здесь ощущает жизнь. Я не раз бывал в мастерской хоть и далек от творчества. Друг выкупил чердак и переоборудовал его в собственную мастерскую. Не самое лучшее решение, как по мне. Но это его жизнь, а я не имею привычки вмешиваться.
– Егор?!
– меня встречает удивленный взгляд.
– Ага.
Без приглашения двигаю его и прохожу внутрь. Классическая музыка, множество живых цветов, ее любимых цветов, и с десяток однотипных портретов, ее портретов. Здесь ничего не изменилось с моего последнего визита.
– Не ждал тебя. Ты ничего не ответил на сообщение.
– стягивает с себя фартук.
– А должен был?
– разворачиваюсь к нему.
– Это было бы правильно. Или продолжишь утверждать, что ситуация тебе безразлична?
– А сам как думаешь?
– Ну… видимо не безразлична.
– на лице довольная ухмылка.
– Но не в твоих силах что-то изменить.
Усмехаюсь.
– Ага.
То, что я делаю неправильно, это бессмысленная злость, но я больше не в силах управлять ей. Не говоря больше ни слова замахиваюсь и наношу удар. Плевать сколько денег он вложил в это идеальное лицо. Еще удар. Миша пытается блокировать его, но реакция слишком замедленна.
Закрывает лицо рукой, вижу кровь, но даже это не останавливает. Замахиваюсь в третий раз.
– Стой!
– отскакивает в сторону выставляя одну руку вперед.
– Стой, мать твою!
– Стой? Да я убить тебя готов!
Бью ногой по мольберту, чтобы не кинуться на Мишу, и тот падает на пол. Кулаки крепко сжаты. Закрываю глаза и бью в стену.
– Я и не думал, что ты такой псих. Губу разбил и чуть нос мне не сломал.
– Я сломаю не только его если еще раз подойдешь к ней. Ты заигрался, мне надоел этот цирк.
– разминаю плечи и вновь поворачиваюсь к нему.
Пока я контролирую себя, но ему лучше следит за тем, что будет говорить.
– Так, стой!
– снова вытянутая рука.
– Все, хватит. Я больше не подойду к ней, обещаю. Желаемого я добился. Ты наконец очнулся!
– Миша…
–
– отматывает бумажное полотенце и зажимает нос, кровь продолжает течь.
– Да, я перегнул, но ты не оставил мне выбора! Ты чертов помешанный псих, который не замечает никого вокруг себя. Чем старше ты становишься, тем больше отдаляешь от себя людей, Егор. Я ведь понимал, что Аня понравилась тебе, первая, черт возьми, девчонка, которая смогла тебя зацепить! И что ты сделал? Что, Егор? Да ничего! Ты так бы и торчал в своем виртуальном мире не начни я крутиться вокруг нее.
– Ты идиот?
Мне хочется ударить его еще раз, но вложить куда больше силы.
– Хотел помочь мне навредив ей? Влюбив ее в себя? Нет, Миша, эта далеко не помощь!
– Тебе стоило всего лишь признаться, сказать четко и ясно, что Аня нравится и я бы не стал к ней и близко подходить! Ты упрямый осел, Егор! Осел, которому безразлично все вокруг кроме тебя самого! Да ты мне еще спасибо должен сказать!
– Спасибо? Интересно за что? Может за то, что ты поцеловал ее?
Не выдерживаю, одно движение и стол, служащий для красок и воды, переворачивается, а все еще содержимое оказывается у его ног.
– Это… Считай, что мы квиты. Ты ведь знал, что я люблю Машу, но все равно поцеловал ее.
– поднимает голову вверх.
– Помощь говоришь. Давай действиям правильные названия. Это банальная месть, друг мой! Ты просто отомстил мне! Вот только я задолбался повторять тебе одно и тоже.
– я никогда не повышаю голос, но в этот раз по-другому не получается.
– Я. Никогда. Не целовал. Машу. Ни-ког-да!
– отделяю каждое слово, каждый слог, чтобы до него наконец дошло.
– Между нами был лишь разговор, такой же, как и с другими. Она мне друг, да, но я никогда не посмотрю на нее как на девушку!
Открывает рот, но ничего не говорит.
Шумно выдыхаю и вновь сжимаю кулаки.
– Но Маша… Она сказала мне, что у ту ночь… Она бы не стала врать.
– Правда? Получается вру сейчас я, вот только для чего? Какая мне выгода? Может ты наконец включишь голову! Маша сказала тебе то, что было выгодно! Как ты считаешь, на что способна обиженная девушка?
Я действительно не знаю его, уже давно не узнаю. Маша сломала его, любовь к ней изменила его до неузнаваемости. Больная любовь.
– Местью был лишь поцелуй, да и то, она врезала мне сразу же после него.
Переводит тему, не зная что сказать.
– Знаю. И надеюсь это было очень больно.
– в его взгляде застыл вопрос.
– Семь камер. Именно столько захватывает то место. Я уже просмотрел их.
Просмотрел каждую. Аня не плохо врезала ему, ее угрозы не пустой звук.
– Вот как. От тебя стоило ожидать чего-то подобного.
– садится на кресло.
– Знаешь, а ведь я ненавижу тебя. Ненавижу так же сильно, как уважаю и ценю. Тебе все достается слишком просто, по щелчку пальцев. Захотел и родители отстали от тебя, позволили самому выбирать, захотел и ты первый во всем, захотел и все девушки у твоих ног. Это чертовски раздражает! Но больше всего раздражает твое безразличие!