Дерзаю

Ли Шарон

«Знаю», — прошептал он и ощутил, как она почувствовала его сожаление — и его страх.

Гонг прозвучал еще раз. Здесь, на мостике, его звук пронизал их с ног до головы…

Точильщик повернулся, склонился в полном поклоне и заговорил гулко и очень торжественно:

— Старейшие вашего клана! Я недостоин быть первым, кто увидел вас такими.

Выпрямившись, он продолжил уже более обычным (для него) голосом:

— Искусство ваших детей, моей родни, имеет сильные корни. Гораздо более сильные, чем я подозревал. Их имена уже произносят Старейшины — и ваши имена тоже. Моя просьба заключалась

в том, чтобы Старейшины проявили беспрецедентную поспешность и встретились с вами немедленно в человеческом смысле этого слова. Мне сообщили, что внешнее помещение будет открыто, как только мы прибудем, и что я могу сразу же провести вас туда. Старейшины торопятся — право, это небывалое произведение искусства! Я думаю, что они увидят вас очень быстро.

Наступило молчание, которому Даав позволил затянуться.

«Старейшины нас примут! — выдохнула Эллиана так, чтобы ее слышал он один. — Ванчела, ты можешь себе такое представить?»

«Могу, — ответил он ей так же безмолвно. — И это очень меня тревожит. Не забудь, что я очень хорошо знаю Дерево — и знаю, во что нам обошелся договор Джелы…»

Перед ними Точильщик чуть наклонился, словно выходя из глубокой задумчивости.

— Было бы приятно, если бы вы прошли со мной в парк с водопадом. Там мы могли бы насладиться легкой трапезой и часом разговора.

— Это звучит неплохо, — согласился Даав. — Нельзя ли мне узнать расписание корабля — и ваше собственное? Если нам несколько недель предстоит путешествовать с вами…

Точильщик моргнул огромными желтыми глазами — сначала одним, потом — вторым.

— Я вижу, что вы изучали действие наших кораблей на низкой тяге, — сказал он. — Для задачи столь важной и срочной я воспользовался более высокой тягой. — Он повернулся по широкой дуге и жестом пригласил их идти с ним. — Мы войдем в атмосферу моей планеты вскоре после вашего следующего периода сна. Вы будете во внешнем помещении ожидать разрешения Старейшин на вход, через шестнадцать стандартных часов.

Литаксин

Дом Клана Эроб

— Что еще? — спросила Мири у Вал Кона, когда кончилось последнее позднее совещание и они вдвоем сидели в гостиной своих апартаментов.

Он повернулся от подноса с винами, держа в руках бутылку и рюмку, и круто выгнул бровь.

— Мы привели в действие то, что можно было привести в действие. Остается только разгромить Департамент, победить командира и реабилитировать агентов.

— Раз плюнуть. — Она двинулась через комнату к нему. — А агентов можно реабилитировать?

— Целители определят, — тихо ответил он, наливая вино. — Если я сумел победить программу, то, возможно, другие тоже смогут.

— Или не смогут.

Она приняла протянутую рюмку и стала понемногу пить вино, устремив невидящий взгляд в пространство и мысленно просматривая планы, которые они составили. Исход, решила она, предсказать трудно.

Мягко говоря.

— А ребятня? — спросила она, поскольку эту деталь они не обсудили.

Вал Кон поднял рюмку. Кольцо Корвала блеснуло на его руке — чуть аляповатое и с дефектами.

— Ты не считаешь, что нам следует отправить «Долг» к детям? Шан и Присцилла справятся, а корабль теперь оснащен, как военный.

Она

нахмурилась, взвешивая все.

— Это привлечет внимание…

Зазвенел сигнал комма. Качая головой, она подошла к нему и нажала кнопку соединения.

— Робертсон.

— Кузина, это Кол Вус. Тут некто спрашивает вас и вашего спутника жизни. Он ждет вас в официальной гостиной.

Мири чуть нахмурила брови.

— Благодарю вас, кузен, — ответила она, легко переходя на высокий лиадийский. — У нашего гостя есть имя?

— Он назвался Гриншоу Портером. Произнес это удивительно легко.

Ее брови сдвинулись сильнее.

— Ясно. Пожалуйста, дайте мистеру Портеру знать, что мы к нему идем.

— Очень хорошо.

Комм замолчал. Мири посмотрела на Вал Кона.

— Есть вероятность, что этот Гриншоу Портер — один из наших? Кто еще не здесь?

— Из взрослых мужчин? Люкен бел-Тарда и… Пат Рин. По «Плану Б» долг Люкена — быть с детьми, и я сейчас не могу себе представить такие обстоятельства, которые бы заставили его их оставить. Пат Рин… — Он повел плечами, резко ощутив неприятную истину. — Я не могу предсказать, что может сделать Пат Рин, хотя я не ожидал бы, чтобы он выдал себя за землянина. И уж конечно, не на лиадийской планете.

— Ну, Кол Вусу что-то явно не понравилось. — Она покачала головой и с сожалением отставила рюмку в сторону. — Думаю, нам стоит узнать, что именно.

Гриншоу Портер стоял в официальной гостиной, что было вполне понятно, поскольку все имеющиеся там стулья были слишком низкими, чтобы вместить его долговязое тело. Дом не предоставил ему ни чая, ни вина.

Это оказался длиннолицый мужчина, явно землянин. Его песочные волосы торчали короткой щеточкой, серые глаза смотрели проницательно, и Вал Кон почувствовал странное облегчение из-за того, что это — не Пат Рин, явившийся прибавить еще одну жизнь Корвала к тем, кто находится на Литаксине.

Их гость поклонился, как только они вошли, — совершенно по-земному, а потом выпрямился и произнес с резким выговором стандартного земного:

— Гриншоу Портер, курьер Хунтавас. Мири Робертсон и Вал Кон йос-Фелиум?

— Точно, — спокойно подтвердила Мири.

— Да, — заверил его Вал Кон, взглядом отметив положение как минимум двух пистолетов и клинка, распределенных по телу курьера.

Мужчина кивнул — и, похоже, не удивился.

— Хунтавас вас искали. Предлагается помощь и поддержка. Мы сотрудничаем со стайными черепахами Точильщиком и Хранителем. При мне подтверждающие документы.

— Да неужели? — пробормотал Вал Кон.

Хунтавас понимающе посмотрел на него.

— Черепахи решили, что вам они понадобятся. — Он поднял руки, широко раздвинув пальцы. — Я видел скалу на орбите. Я слышал, что на планете есть черепахи. Штаб-квартира приказала действовать по плану. Подтверждающие документы у меня в правом наружном кармане. Можете взять сами, могу дать я.

У себя в голове Вал Кон слышал песню Мири, бдительную и внимательную. Он неспешно, не зная, получится ли задуманное, посмотрел на те места, где у курьера было спрятано оружие — одно, второе, третье, — и услышал, как изменилась ее мелодия. Ему даже показалось, что он услышал негромкое: «Точно».