Держи Меня Крепче. Часть 2

Душка Sucre

Он начал перебирать струны и при этом полилась очень красивая мелодия. Простая, без вычуров, но хорошо чувствовался ритм. Олли и Свон стали аккомпанировать ему щелчками пальцев, Шива стал колотить палочками по деревянному столу, а Найс стал что-то надрывно подвывать, не иначе как музыкалку с отличием закончил. Олли стал ему подпевать что-то на английском и получился милый дуэтик.

Как только прозвучал финальный аккорд, я захлопала:

– Вау! Так здорово. Я и представить себе не могла.

Парни

откланялись со счастливыми фэйсами и принялись укорять меня, что так, мол, и так, а выступить можно всегда и только от тебя самого зависит, насколько хорошо ты это сумеешь сделать. Также они сообщили мне, недалекой, что еще одной важной составляющей успеха является команда. Будут ли это матерые профессионалы или начинающие ламеры, но важно сможешь ли ты с ними спеться.

Во время их пламенных уговоров, то есть уговаривал только Найс, остальные молчали надгробными памятниками своему будущему выступлению (это если они меня на сцену пустят), а Олли глядя на всех нас с задумчивой улыбкой подпирал стенку. Даже не поругал меня, что я не стала ждать его у бара. Хороший он. Я ему улыбнулась. И он мне в ответ. Но чего-то не хватало. Вернее, кого-то.

– А где ты Соню посеял? – в упор поинтересовалась я.

Ни один мускул не дрогнул на его лице:

– Соню?

– Ну да. Вы же вместе были.

– Лен, – как-то излишне проникновенно обратился он ко мне.

– Что?

– Ты кому-то сказала, да, что мы с ней в машине сидим?

Я замялась. Но меня выручил простецкий парень Свон. То ли наивен, то ли дурак, фиг разберешь.

– А она нам сказала,– обличительно ткнул в мою сторону пальцем. За это в него улетела пудреница со стола, запущенная метким Шивой. Да, не зря его так прозвали – рукастый пацанчик. – Ты чего творишь? Тьфу-тьфу! Апчхи!

Гитарист превратился в обвалянный в «муке» полуфабрикат и стал громко нецензурно привлекать к себе излишнее внимание, намереваясь «выщипать хохолок» драммеру, а хороший мальчик Ваня решил не дать свершиться столь жестокой мести и попутно стал затыкать ему рот:

– Успокойся, Свонни, тем более тут дама! Следи за метлой! Да ты сам начал и продолжаешь нарываться. Учти, у меня терпение не железное, я тебе сам сейчас начищу все, что еще не блестит.

Ударник при этом только усмехаясь, продолжал сидеть на месте. Он-то точно знал, что ничего ему Свон не сделает. И, видимо, не впервые у них подобное прислучается.

Не обращая на скандал внимания, Олли продолжил меня допрашивать:

– Это правда? Ты рассказала?

Я обреченно кивнула:

– А нельзя было?

Оливер неожиданно рассмеялся:

– Почему же? Я не могу запретить тебе что-то. Но благодаря твоей языкастости я еле прорвался в клуб. Пришлось конспирироваться, – он достал из заднего кармана шапочку и платок-куфию и помахал ими, как флагом

на демострации.

– Тебя не растерзали? – деловито спросил у него Шива.

– Не, я сноровистый, – барабанщик поднялся, а Олли уже сам к нему подошел, но не ограничивался лишь крепким рукопожатием, заключив его в братские объятия. – Ну, привет, Ши-и-а-ива! – расплылся он в улыбке. – Каюсь, с новым хайером не сразу тебя признал. А где же твоя роскошная грива?

– Есть у нас уже один гривастый, – ирокезный покосился на отряхивающегося Свона. – А я решил поэкспериментировать. Вроде неплохо вышло, а?

Он стал крутить головой перед другом головой, показывая ему прическу со всех сторон.

– Кул, – согласился Оллик и поставил ему щелбан.

Шива отнесся к этому миролюбиво:

– Я тебя щас побрею, – мило улыбаясь, пообещал он.

О, парни. Вы еще такие мальчишки! Полчаса в одной комнате сидят, и только сейчас решили понтануться, что знают друг друга не первый день.

Остальные участники бэнда ошарашились и были немного в шоке. Первым отошел Ваня, которому их «школьная потасовка» пришлась по душе, и он решил «повторить успех» и с воплем:

– Ленин! – кинулся меня обнимать. – Это ты! Это ведь ты, правда? Я только сейчас тебя узнал!

Он украдкой заглянул мне в глаза и подмигнул, а я сама того от себя не ожидая, включилась в игру:

– Да, это я, Ванюша, – игриво блеснули мои глаза.

– О, май гаднесс! Как же ты похорошела с момента нашей последней встречи… – он стал любоваться мной, соединив руки в замок и прижимал их к губам, которые, в свою очередь, старательно прикусывал: – Ах, я сейчас прослезюсь.

– Ну, что ты, Ванечка, – я стерла тыльной стороной ладони невидимую слезинку на его щеке.

Олли с Шивой оборжались и стали нам хлопать, а Свон стал депрессивно нудить о том, что мир медленно сходит с ума. Найс же, как великий сплетник, стребовал с парней историю знакомства, но они заявили, что эта тайна уйдет с ними в могилу. Он разобиделся и вспомнил о своих обязанностях лидера бэнда:

– Так, у нас скоро выступление…

– Через час, – вторил ему Ваня так тихо, что слышала лишь я.

– Но мы еще ни разу не прогнали…

Ваня:

– И не прогоним.

– И вообще, Ленин, ты так и не ответила. Согласна помочь товарищам в беде? Учти, нам больше на кого рассчитывать, – вид у Найса был воинственный, а вот глаза выдавали отчаяние.

Я с чувством безысходности обвела взглядом пребывающих в ожидании моего положительного ответа парней и остановилась на Оливере. В голове что-то щелкнуло. Вот оно!

Он и сам заметил нездоровый блеск в моих глазах:

– Только не…

– Оливер! – нагло перебила его я. – Помоги людям. Ты же знаешь, что для них это очень важно.