Держи меня крепче

Малиновская Маша

– Дождись репетиции, Пёрышко, – Максим Ларинцев криво улыбается, будто только что сделал обычную танцевальную поддержку, а не выхватил на ходу падающую с лестницы девушку. – А если бы я не успел? Ты мне вообще-то нужно целой и невредимой.

А у меня бьёт в мозгу только чьё-то «она бы шею на хрен свернула». Секунды до возвращения в ад. И вместо того, чтобы поблагодарить парня, предотвратившего новый кошмар, я лишь молча отворачиваю голову и начинаю дрожать, с трудом отцепляя судорожно сжатые пальцы от его футболки.

– Господи, Нина, ты цела? – подлетает Юлька, держа в руках мой вывалившийся во время падения телефон.

Какой-то частью мозга,

отрешённо наблюдающей за происходящим вокруг, я замечаю, что народ вокруг рассасывается по своим делам, не предавая больше значения случившемуся.

– Цела, – за меня отвечает парень. – Но, по-моему, здорово испугалась. Ты её чаем, что ли, напои.

– Да какой чай, коньяка ей жахнуть надо, – слышится сзади.

– Русик, отвали, – отмахивается Максим. – Поняла, Юль? Отпаивай, давай, вечером она нужна мне на репетиции адекватной.

– Я здесь, вообще-то, – отзываюсь, всё ещё дрожа, но уже начиная злиться, что меня принимают за предмет мебели.

– До вечера, Принцесса. Я заеду в шесть.

И просто уходит, продолжая беседу с парнями на том, где остановился.

Глава 8

Макс.

– Аля, я отцу уже всё сказал. И ты знаешь, что ничего не изменится.

Сестра кисло прощается и кладёт трубку. Я откидываюсь на спинку дивана, переводя дыхание. С сестрой у нас разница в пять лет. Она опекала меня и всегда поддерживала, ещё по детству прятала в своей комнате в нашем огромном доме, когда отцу вдруг казалось, что я недостаточно в чём-то хорош, и пора бы ему исполнить свой родительский долг. А именно: впороть мне ремня или, если уж он был особо добр, проесть мозг нотациями. Однако, я быстро смекнул, что папаша мой – хоть и удачливый бизнесмен в фармабизнесе, но человек со слабостями. Как только я лет в одиннадцать показал ему запись на своём телефоне, где он творчески жарил провизоршу одной из аптек нашей сети, так отношения чудеснейшим образом стали улучшаться. А точнее отец просто отвалил от меня со своими нравоучениями и воспитанием. Но Аля всё ещё не теряла надежду, что у нас ним что-то наладится, и мы поймём друг друга.

Недавно батя узнал, что Ромыч уже начал работать в строительной фирме своего отца, и после четвёртого курса, скорее всего, полностью посвятит себя фирме, перейдя в универе на индивидуальный график обучения. И, видимо, и моему захотелось, чтобы я оказался под боком. Но у меня на жизнь другие планы, и универ я собираюсь закончить как положено. Разница у нас с Должановым в том, что Роману всего этого семейного бизнеса хочется, а мне – нет.

Срабатывает будильник-напоминалка, и я рывком подрываюсь с дивана. Уже почти шесть, а балерина будет ждать меня в шесть пятнадцать. Странная она, девчонка эта. На надрыве вся какая-то. Пойми, что там в её голове. Ещё тогда в такси заметил, что осторожничает слишком, напряжённая. И взгляд её из-за угла дома въелся, запомнился. Но пахнет вкусно.

Но самое странное – её реакция на меня. Чёрт знает, может, она на всех так реагирует, но работать с ней в паре оказалось сложно. Она должна подстроиться, я чувствую, только вот пока не могу понять, что нужно для этого сделать мне. Необходимо научить её доверять. Но сперва понять причину, почему эта Нина-малина выпускает колючки.

Ещё и сегодня загремела с лестницы. Убилась бы на хрен только так. Сам не знаю, как так извернулся и поймал. Наверное, рефлексы сработали. С Верой когда-то такие фишки проворачивали с поддержками,

что самому сейчас страшно, потому что по краю ходили. Но это была Вера – сумасшедшая и бесшабашная. И где она теперь? Второй год под замком.

Ладно, сегодняшняя репетиция покажет. Надо из Одетты вытрясти что да к чему с ней.

Ехать до её дома совсем недалеко, живёт всего в паре домов от моего, в начале соседнего квартала. Когда подруливаю к подъезду, она уже ждёт. Слава Богу, сегодня оделась потеплее – пальто до колен тёмное натянула и берет как у художников. Интеллигентная и правильная девочка.

О нет, нет! Ощущаю, как просыпается спортивный интерес. Нельзя. С такими потом проблем не оберёшься. Они ждут цветочки, колечки и билеты на филармонию. А я терпеть не могу филармонию.

Моргаю фарами и изнутри открываю пассажирскую дверь, приглашая Пёрышко. Она семенит от подъезда, внимательно приглядываясь в уже прилично загустевших сумерках, а потом ныряет в машину.

– Привет, – говорит негромко.

– Привет, Принцесса.

Салон заполняется лёгким, едва ощутимым ароматом, который я успеваю поймать от её волос, когда помогаю пристегнуться. Мышь, а не девчонка – напряжённая, только что не трясётся.

На дорогу выруливаю плавно, обратив внимание, как она сразу же вцепляется в ручку, стоит едва ли мало-мальски набрать скорость.

– Максим, – прочистив горло, подаёт голос довольно твёрдо. – Я тебя не поблагодарила сегодня за то, что поймал там на лестнице. Спасибо.

– Так выбора у меня не было. Ты бы и сама шею свернула и меня бы припечатала.

Боковым зрением наблюдаю, что она снова вся сжимается. Чёрти что, блин. Вот так Жанна Викторовна, подогнала экземпляр. Но с другой стороны, и выбора-то особо не было. А те, что были, и не выбор вовсе.

Дальше до «Элегии» мы едем молча. Чтобы не смущать девчонку тишиной, делаю музыку чуть громче, но она морщится. Точно принцесса – «Андеды» ей, видите ли не заходят, а ведь я врубил самую лайтовую подборку. Возле клуба паркуюсь, иду к двери, Нина молча плетётся сзади. Здороваемся с вахтёршей, я беру ключ от танцкласса.

Внизу темно, приходится подсветить мобильником, чтобы найти щиток. Когда заходим в класс, Руденко удивлённо спрашивает:

– А где все?

– А кто тебе ещё нужен?

– Ну, Ирма, – мнётся, распахивая глаза.

– У неё ребёнок заболел, сегодня сами. Да и некогда ей возиться с нашим конкурсом, студии-то он по боку.

– Так мы вдвоём только будем?

Блин, ну что за тупость? Вроде ж не дура.

– А ты что, боишься оставаться со мной наедине, Пёрышко?

Поддёвка защитана, и девчонка заливается краской.

– Совсем нет, – выдаёт твёрдо и отворачивается, вытряхивая из сумочки пакет с балетками.

– Тебе в раздевалку надо? Учти, у нас общая, но, если стесняешься, можем по очереди.

Кажется, меня прикалывает, когда она смущается. Прикольно так пухлые губы поджимает и брови сводит. Красивая девчонка, что ни говори, но какая-то застывшая. Как кукла фарфоровая. Точно балерина в музыкальной шкатулке, только печальная слишком.

Нина предпочитает переодеться прямо в классе. Когда возвращаюсь из раздевалки, она стоит у зеркала и разминается. Ноги у неё длинные и стройные, спина жёсткая, выгнута в пояснице немного назад, шея вытянута. Действительно, настоящая балерина, впечатляет, даже не смотря на то, что мне как раз и не нужно, чтобы она была правильной куклой. Нужно сделать так, чтобы она расслабилась, почувствовала себя в танце свободной и раскрепощённой.