Держи меня крепче

Льюис Сьюзен

Шарлотта ничего не ответила. В глубине души она тоже очень надеялась на то, что это пройдет. Хотелось бы, правда, чтобы поскорее.

– Знаешь, о чем я иногда думаю? – снова заговорила Анна, тщательно подбирая каждое слово. – Сможешь ли ты когда-нибудь называть ее настоящим именем?

Шарлотта бросила на нее удивленный взгляд.

– Я никогда не стану делать этого, мама! В противном случае все может повториться. А я этого боюсь, очень боюсь! Но зачем? Зачем мне делать это? Скажи!

– Конечно, незачем! – согласно закивала головой Анна. – Я просто так спросила.

А вообще-то, малышка, по-моему, просто счастлива, когда ее называют Хло. Ты не находишь?

Шарлотта отхлебнула немного ликера и молча уставилась на серебристый диск луны, зависший над заливом.

– Почему ты спрашиваешь об этом?

Анна слегка пожала плечами:

– Сама не знаю! Наверное, потому, что я уже настолько привыкла к ее новому имени, что уже никак не воспринимаю ее иначе. А ты? У тебя тоже так?

Шарлотта продолжала сосредоточенно разглядывать луну.

– Да, и у меня так! – медленно проговорила она и добавила: – Мы правильно поступили, что приехали сюда. У меня на этот счет никогда не возникало никаких сомнений, но если ты…

– У меня тоже! – поспешно оборвала ее мать и положила свою руку на ее ладонь. – Хотя, если честно, поначалу я действовала исключительно из собственного эгоизма. Я имею в виду, когда предложила вам переехать. Я ведь столько лет прожила с тобой в разлуке, и мне нестерпима была даже сама мысль о том, что наша разлука будет длиться вечно. Хотя, конечно, в тот момент я думала и о Хло. Искренне надеялась, что у нас ей будет лучше.

Шарлотта не стала спорить с матерью. Слишком скользкая тема для продолжения разговора.

Анна искоса бросила на нее взгляд. Кажется, она почувствовала, какие страсти сейчас бушуют в душе ее дочери.

– Ты у нас большая молодец! – проговорила мать с нескрываемой нежностью. – Я тобой очень горжусь!

Шарлотта издала горький смешок и сделала еще глоток. Может, она и молодец, и даже большая молодец. Пожалуй, самое время начать внушать это себе самой. Иначе она так и будет изводить себя всяческими мыслями о собственной вине, отравляя тем самым свое нынешнее существование. Нельзя быть счастливой, пока тебя преследуют угрызения совести.

– Не знаю, подходящий ли сейчас момент для того, чтобы начинать ворошить прошлое, – нерешительно начала Анна. – Но я чувствую… то есть мне кажется, что ты все еще таишь на меня обиду… сторонишься меня… винишь меня в том, что случилось. Нет, я имею в виду не эти последние события… Я имею в виду то, как я обошлась с тобой, когда ты была маленькой… бросила тебя…

– Ты права, мама! Сейчас не время говорить об этом! – промолвила Шарлотта, поднимаясь с дивана. – Но так, на всякий случай, сообщаю тебе, что никакой обиды я на тебя не таю! – Конечно, она солгала. Но разве правда была бы в этих обстоятельствах лучше? – И я рада, что ты нашла меня! – добавила она, сделав особое ударение на слове «ты», вот здесь она ни капельки не покривила душой. – Еще нигде и никогда я не чувствовала себя так покойно и уверенно. Как у себя дома. А сейчас… а сейчас я чувствую себя именно так. У вас я дома. Ну, или почти дома.

Анна

тоже встала и взяла Шарлотту за руку.

– Как думаешь, может, нам с тобой пошли бы на пользу совместные консультации у какого-нибудь психолога, а? Всегда легче решить проблему, если выговоришься до конца и кто-то третий выслушает тебя.

– Хорошая идея! – согласилась с ней Шарлотта. – Но только не сейчас, ладно?

Анна внимательно обозрела дочь и молча кивнула.

Шарлотта мгновенно устыдилась собственной несговорчивости.

– Мама! Я хочу, чтобы ты знала, как высоко я ценю…

– Тсс! – прервала Анна, прижимая палец к ее губам. – Тебе не за что меня благодарить. Я ведь твоя мать! И я желаю тебе только добра и хочу всегда быть рядом с тобой. Ах, если бы я была рядом с тобой все минувшие годы… Но увы! Тогда все ведь могло бы сложиться совсем иначе. Однако не будем притворяться. Прошлое не воротишь! И его нельзя изменить. А потому нет смысла лукавить, особенно сегодня! – Анна слабо улыбнулась. – И потом, в данный момент будущее для всех нас гораздо, гораздо важнее!

Шарлотта молча отвела глаза в сторону.

– Тебе нечего бояться! Уверяю тебя!

Неожиданно для себя самой у Шарлотты вырвалось то, о чем она даже не смела думать.

– Ты хочешь сказать, что здесь я могу не бояться отца Хло?

– Именно! – ответила Анна с вызовом в голосе. – Он тебе ничего не сможет сделать! Он даже не посмеет приехать сюда! Чтобы начать свои поиски здесь…

Шарлотта опустила глаза. Да, сюда он точно не явится! И искать ее он не будет, слава богу! А как? Ведь он же получил пожизненный срок за то, что сотворил. Сейчас влачит жалкое существование заключенного в одной из английских тюрем. Наверняка на собственной шкуре уже успел прочувствовать «теплое» к себе отношение со стороны сокамерников. В тюрьмах ведь по-особому относятся к тем, кто надругался над маленькими детьми. А уж если речь идет о собственной дочери…

Нет, этого человека ей можно не бояться.

Он ей совсем не страшен!

Ах, если бы все было так просто!

Глава 3

Показательные прыжки в образовательном детском центре всегда ждут с особым нетерпением. Во-первых, большинству деток понятна суть представления, уходящего корнями в один из древних ритуалов маори, а во-вторых, для многих показательные прыжки на преодоление препятствий стали первым по-настоящему серьезным испытанием в их короткой жизни.

Так, к примеру, сегодня свое умение допрыгивать до заветной цели будет демонстрировать Биван Гринграсс.

Поскольку Биван числился среди ближайших друзей Хло, то Шарлотта получила специальное приглашение поприсутствовать на самой церемонии, наряду с родителями мальчика, его дедушками и бабушками, двумя тетями и самым важным дядей на свете – дядей Грантом. По просьбе племянника Грант явился в Ароху в полицейской форме, а его жена Полли облачилась в свой белый докторский халат, прихватив с собой игрушечный стетоскоп, которым она измеряла сердцебиение у всех юных спортсменов.