Держи меня, Земля!
Шрифт:
— Нет, нет, это… — смутился и Витя, только что не выталкивая Дашку в дверь.
— Мне ключи от офиса занесли, — бросилась ему на выручку Лера. И даже для наглядности выудила связку из недр сумки, стоявшей в прихожей с приветливо распахнутыми внутренностями.
— А я что-то и не поздоровалась, — махнула рукой Света, ещё чувствуя себя неловко. — Привет, Лер!
— Привет, Свет, — тепло поздоровалась Лера. И даже не стала делать большие глаза, глядя на брата. По его движению, с которым он покрутил шеей, словно ему давит воротник рубашки,
— Привет, — неловко ткнулся Витя в розовую щеку бывшей жены. — Я же просил: возьми такси.
— Да ничего, я и на автобусе прекрасно доехала, — улыбнулась Света улыбкой, которая Лере всегда так нравилась. Приветливо, широко, обнажая красивые зубы.
— Я уже убегаю, — все же достала Лера наконец фен, давая понять, что она здесь вообще случайно. — Забежала на пять минут поздравить с наступающим и вот — испачкалась. Сейчас блузку высушу и домой.
— Как там Артём? — Света скинула шубу на руку Вите быстрее, чем он подоспел помочь её снять.
— Хорошо, — воткнула Лера штепсель фена в розетку. — Потихоньку, но уже ходит.
— Так и думала, что ты его поднимешь. Даже не знаю, как тебя и назвать. Ты святая, Лер?
— Нет, что ты, — махнула Лера рукой. — Есть у нас в русском языке одно ёмкое слово. Так всех баб испокон веков зовут. Дура, — улыбнулась она.
— Ну, иди тогда, обнимемся как дура с дурой, да суши свою блузку.
Света прижала Леру к своей мягкой груди, похлопала по спине.
— С наступающим!
Гудя феном, Лера видела, как Света хотела перехватить инициативу на кухне, но Витя ей не позволил и тут остался непоколебим.
— Удачи, кобвой! — шепнула ему Лера, прощаясь.
— И тебе, бледнолицая скво, — он улыбнулся в ответ.
Но всю дорогу до дома, нервно постукивая пальцами по рулю, Лера думала не о том, что Витя решил вернуться к Свете. У них и так всё сложится, Лера была уверена. А о том, что Дашка если на самом деле беременна, то ведь от Артёма. И Лера даже не знала огорчаться этому или радоваться.
Она постеснялась открыть дверь своим ключом: вдруг Дашка уже здесь. Очень уж красноречиво посмотрела она на Леру, уходя.
Артём открыл довольно быстро — он ходил всё увереннее. Удивлённо застыл на пороге. А Лера, разинув рот, уставилась на него. Сегодня приходила парикмахер. И с новой стрижкой Лерин бывший муж выглядел так, что хоть заново в него влюбляйся.
— Ты чего звонишь?
— Показалось, у тебя гости, — перешагнула наконец Лера порог, облегчённо выдохнув. Они одни. — Шикарно выглядишь.
— Спасибо, — он смущённо пригладил висок. — Рано ты сегодня.
— Укороченный день. Предпраздничный.
Она привычно переоделась, разобрала сумку с продуктами, и пока Артём помогал ей рассовывать запасы по полкам холодильника, Лера всё думала, что же сделает Дашка. Неужели не скажет? Неужели решится на аборт?
Весь вечер она с опаской посматривала на дверь, прислушивалась к остановившемуся на этаже лифту, стараясь не вызывать у Артёма
— Ты кого-то ждёшь?
— Нет-нет, — уверенно покачала головой Лера.
— Волнуешься перед приездом? — понимающе улыбнулся Артём.
— Очень, — она и правда следила за часами. В Москве близился полдень, но Кирилл позвонит не раньше, чем через час. Он предупреждал, что сегодня у него такой сумасшедший день, что свободная минутка хорошо, если будет к вечеру.
А ещё, как никогда, Лера переживала, что его приезд сорвётся. Следила за сводками погоды, то и дело скрещивала пальцы, когда говорила о планах на эти праздники. Они так давно не виделись, что Лера, как никогда, боялась, что и эта встреча не состоится.
Звонок в дверь вывел её из очередных дум. Лера вздрогнула. Артём выронил пульт от телевизора и тревожно оглянулся на дверь.
— Павлик, наверно, — подскочила Лера. Но даже через дверь почувствовала, что нет, это не он.
Дашка не поздоровалась. Зарёванная, с потёкшей косметикой, она неуверенно переминалась с ноги на ногу в дверях.
— Так и будешь стоять? — Лера пригласила её рукой.
Но та, хоть и зашла, словно не знала, что ей делать. Умоляюще уставилась на Леру, так и не говоря ни слова.
— Иди, иди, — махнула ей Лера в сторону комнаты ободряюще. И Дашку словно включили. Она за пару секунд скинула сапоги и не пошла, побежала, расстёгивая пуховик.
Грохот, когда она упала на колени, заставил Леру аккуратно заглянуть в проём — не убилась ли насмерть. Лера не видела лица Артёма — он лежал на диване головой к двери. И даже у неё сердце защемило, как Дашка разрыдалась у Артёма на груди.
Лера ушла в спальню, чтобы не слышать, о чём они будут говорить. Но, даже меряя шагами комнату, через плотно закрытую дверь слышала Дашкины признания.
— Клянусь, я не знала, что это твой ребёнок. Я ради тебя рассталась с тем парнем. А тут такой подарочек. И я подумала, что это скорее его ребёнок, чем твой. Не знала, что мне делать. И я хотела аборт. Но не могла приехать с этим к тебе. Но если он твой, — она всхлипывала. — Господи, какое счастье, что он твой!
Лера не слышала, что отвечал Артём. Только его тихое «бу-бу-бу». Мягкое, понимающее, прощающее.
Зато эта новость теперь гудела в Лериной голове колокольным звоном, а может, волшебными Рождественскими бубенцами. Лера стягивала с себя домашнюю одежду, понимая, что здесь теперь лишняя.
Она прокралась на цыпочках до распахнутых дверей. Эту парочку влюблённых друг от друга сейчас явно и на аркане не оттянешь, так самозабвенно они целовались. И всё же Артём поднял на неё взгляд, перехватывая повыше Дашку, которая казалась просто миниатюрной у него на коленях. Лера легонько помахала ему рукой, прощаясь. Он подмигнул, улыбнувшись одними глазами. Совершенно безумными, блестящими от счастья глазами. И Лера была уверена, что вряд ли они слышали, как щёлкнул за ней замок входной двери.