Держи меня, Земля!
Шрифт:
Она вернулась в машину.
Шоркали по стеклу дворники. Невыносимо медленно, торжественно и грустно падал снег. Приветливо светилось огнями здание аэровокзала. Но на самом деле Лере больше некого встречать. К ней никто не прилетит. И слёзы текли по щекам именно от этой безжалостной окончательности.
Как же хотелось забыть это холодное слово «обман», отмахнуться от гнусной лжи, в которую она так легко, так искренне поверила. Как отчаянно хотелось увидеть Кирилла, прижаться к его груди последний раз.
Телефон зазвонил глухо. Где-то в недрах кармана, словно откликаясь на её желание.
— Алло! — выдохнула Лера в трубку.
— Аэропорт закрыт, — его голос прозвучал так, словно аэропорт разрушен. Словно их уже разлучили. Навсегда. И тихое шорканье дворников его машины по лобовому стеклу Лера не услышала. Она его ощутила.
— Я знаю, — прошептала она, вытирая слёзы. — Знаю.
— Но я вылечу первым же рейсом. Самым первым, каким только смогу.
— Зачем? — заплакала Лера, уже не сдерживаясь.
— Потому что я не могу без тебя. Не могу больше. И не хочу.
— Не прилетай, Кирилл. Это ни к чему. Я всё знаю. Про ту девушку. Про Варвару.
— Про какую Варвару? — не понял он.
— Которую ты тоже любил. К которой тоже летал.
Телефон предательски пиликнул, предупреждая, что заряда батареи осталось на пару минут. На несколько слов.
— Лер, я понял, о ком ты говоришь, — упавшим голосом сказал Кирилл. — Но при чём здесь она?
— Разве её ты не звал в Москву? Разве не ради тебя она бросила всё и приехала?
— Ради меня, но это было совсем другое, — Кирилл словно был растерян. Или напуган?
Лера больше не понимала, что он чувствует. Но она услышала главное: он подтвердил. Не стал отнекиваться, изворачиваться. И спасибо ему за это.
— Другое что? — горько усмехнулась она. — Другая любовь? Другое безумие? Другая история?
— Другое всё. Лер, я не знаю, что там тебе наговорили. Я просто не успел тебе об этом рассказать.
— И слава богу, что не успел. Рассказать о чём? Что ты никогда и не собирался разводиться с женой?
— О, боги! Лера! Не ты ли убеждала меня, что тебе это не важно?
— А красиво ты сейчас съехал, — усмехнулась она, рассматривая мокрую салфетку в руке. — Все понятно, Кирилл. Мне всё понятно. Я больше тебя не побеспокою. И ты, пожалуйста, тоже не лезь в мою жизнь. Ты обещал мне.
— Я помню, — прозвучало словно из могилы, но Лера не дрогнула.
— Прощай! Береги себя.
Телефон пиликнул ещё раз. Лера посмотрела на экран.
— Лера! — ещё успела она услышать.
«Как символично, — она посмотрела на потухший экран. — Он умер с моим именем в динамике».
Шины захрустели по снегу.
— Проезжайте, — строгая женщина из будки пропускного пункта посмотрела время на протянутом Лерой талоне и открыла
Как мало мы ценим время.
Как редко замечаем, что наша жизнь порой решается в считанные секунды.
Для того, чтобы закончить то, чему, казалось, не будет конца, — понадобилось меньше пятнадцати минут. Расстаться. Разбить своё сердце. Расколоть свою душу надвое. Разделить жизнь на «до» и «после».
Только Лера точно знала: на то, чтобы собрать себя по частям у неё не было в запасе ни одной лишней жизни.
Потрачено.
Глава 33
На работу Лера проспала.
Первый раз. Выпила таблетку уже под утро. И проснулась, когда действие снотворного её отпустило. Оказалось, уже рассвело.
Лера начала натягивать джинсы, не открывая глаз, долго боролась с непослушными штанами, но потом плюнула и набрала Дашкин номер.
— Я не приеду сегодня.
— Как не приедешь? — голос офис-менеджера звучал испуганно. — А Екатерина как же?
— Попроси кого-нибудь из медпредов её повозить.
— А почему? Ты что, заболела?
«О! Опять этот допрос», — Лера упала на кровать навзничь.
— Слушай, иди ты в задницу со своими вопросами. Да, я заболела.
— Просто если у тебя не будет больничного…
Лера нажала «отбой».
«Будет у меня больничный, — голова хоть и дурная, но о том, у кого из знакомых врачей можно оформить задним числом листок нетрудоспособности, Лера помнила. — Возьму, наверное, всю неделю до самых праздников. Достало всё».
Она пыталась открыть календарь, чтобы свериться, на какие дни недели выпадают выходные. В глаза упрямо лез пустой экран. Ни одного пропущенного звонка. Она попросила — и Кирилл больше не позвонил. Какой послушный мальчик!
Телефон взорвался пронзительной трелью прямо в руках. Дашка перезванивала.
«Да пошла ты! — решительно вырубила Лера звук и бросила телефон на кровать. — Хоть обзвонись!»
Лера натянула обратно пижаму и побрела на кухню.
— И ты в таком виде села за руль? — встретила её мама недоумением и праведным возмущением.
— Я не пила, мам. Не пила, — Лера открыла кран, спуская воду. Взяла с полки кружку. — Поздно проглотила снотворное. И вообще плохо себя чувствую.
— Заболела?
— Ну, можно и так сказать.
— Дома, что ли, останешься?
Лера принялась жадно глотать воду вместо ответа.
— Приготовить тебе что-нибудь? Суп?
— Да, суп можно.
«Вряд ли это лечится супом», — горько усмехнулась она. Но не свали она всё на болезнь, и маме придётся рассказывать, как сильно она оказалась права в своих неблагоприятных прогнозах. А Лера пока не готова была этим делиться.