Держись от него подальше

Левина Ксюша

В целом без разницы. Все равно он ничего мне не скажет, просто продолжит работать, будто меня и нет. Я же могу болтать что угодно; порой мне кажется, он воспринимает это как фоновый шум. Однажды меня разозлил преподаватель литературного перевода, и я всю дорогу домой перемывала

ему кости самыми нелестными выражениями, а Костров и слова не вымолвил. Все равно что с гипсовым Персиком говорила, но на душе полегчало, и ладно. На следующий день спокойно переделала перевод, с каменным лицом сдала и получила заслуженную четверку.

Костров садится за крошечный столик, и уже через минуту я слышу привычный стук по клавиатуре. Он умиротворяет. Я закидываю ноги на спинку дивана, обнаруживаю под ними аккуратно сложенный синтетический плед с ужасным рисунком из тропических листьев и с удовольствием в него кутаюсь – вот это, я понимаю, кайф, в такую библиотеку я готова ходить постоянно вместо кофейни.

Костров косится на меня, и я могу поклясться, что вижу на его губах ухмылку, но он все равно никак не комментирует происходящее. Утыкаюсь в книгу, но строчки плывут. Я правда устала. У меня приступы бессонницы из-за скрипучей кровати и отсутствия сытного ужина, но денег хватает только на крупы, которые я ем уже неделю.

Закрыв книгу, снова смотрю на Тимура, склонившегося над клавиатурой. Он не горбится, не выглядит сутулым доходягой, как типичный ботаник из кино. Мне нравится его манера работы, она успокаивает. И отпугивает нежелательных лиц.

– Колчин тебя не достает? – неожиданно спрашивает Костров, оторвавшись от работы.

Он откидывается на спинку

стула и смотрит на меня. Каждый раз в такие секунды я пугаюсь: это так же странно, как если бы Персик вдруг ожил и пришел просить налить ему водички. Я пожимаю плечами, переворачиваюсь на бок и кладу ладони под щеку.

– Тишина вроде бы. Он не ходил на пары неделю, и я заблокировала его в прошлую пятницу. Ты переживаешь, что нужно нянчиться со мной?

– Нет, – просто отвечает Костров и возвращается к работе.

А я больше не расспрашиваю его. Тем вечером я засыпаю на диванчике под стук клавиатуры, и Костров будит меня щелчком по носу ровно в семь.

Глава 10

– Где он? – слышу я высокомерный тон и, обернувшись, с недоумением смотрю на Соню Колчину. Она стоит, задрав нос, и перебирает ухоженными пальчиками длинные черные локоны.

– Кто он?

– Не прикидывайся дурой! Где Егор?

Почему-то его имя до сих пор вызывает в груди болезненный спазм, и мне становится до слез обидно, что нельзя все в себе перекроить. Я думала, что за неделю остыла, – увлеклась чтением книги, нашла занятный сериал, под который одинокими вечерами неплохо так отдираются старые пыльные обои, а оказывается, это была лишь передышка. Третий месяц пошел, а я все еще не в себе.

Конец ознакомительного фрагмента.