Держитесь, девушки! (сборник)
Шрифт:
– Так вот, зашел я к гендиректору. Он меня принял и выслушал весьма благосклонно. Потому что я умею говорить с людьми: каждому скажу то, что он хочет услышать. Это тоже от психологии – умение задеть чувствительные струнки человеческой личности, – с удовольствием докладывал он. – Ну, и артистические способности не последнее дело. Ваш покорный слуга когда-то посещал драмкружок…
– Плевала я на ваши способности!
– А вот выходит, они сыграли роль и в вашей судьбе, – слегка осклабился он, продолжая издеваться. – Я сумел представить дело так, что хозяин стал беспокоиться о престиже своего заведения. В самом деле: чего ждать
– Вы сказали директору, что я вас послала?
– Вот именно. Я объяснил, что вы заболтались с другой продавщицей, а мне пришлось ждать. Когда я же наконец напомнил о себе, вы употребили крепкие выражения. Я так расписал, что довел вашего шефа до белого каления…
– А зачем вы все это сделали? – с кривой улыбкой поинтересовалась Вика. Старикашке пришлось изрядно побеспокоиться, чтобы навредить ни в чем не повинному перед ним человеку!
– Я уже сказал: вы нужны мне здесь, свободная от другой работы…
– Почему же именно я?
Вика чуть не плакала от досады: впервые в жизни ей удалось оставить позади конкуренток, причем безо всяких усилий с ее стороны, как она всегда и мечтала… И вот результат!.. Конечно, супермаркет был местом, из которого ей хотелось сбежать, но он гарантировал выживание. А теперь у нее в перспективе только лихорадочный поиск хоть какой-нибудь работы, потому что с этим мерзавцем она дела иметь не будет. Вот только дослушает его объяснения, и за дверь…
– Почему именно вас? Во-первых, вы позвонили мне ровно в полночь – время, как наиболее подходящее к специфике моих занятий.
– Я не думала о том, чтобы звонить в полночь. Это вышло случайно…
– Ничего случайного в жизни не существует, – отмахнулся он от ее слабого возражения. – Во-вторых, мне нужна девушка с символикой: а у вас символичны как имя, так и фамилия…
– Только имя, – поспешила заверить Вика. – Фамилия у меня самая обычная – Могилева! Мои предки родом из Могилева, какая тут символика?
– Я так и предполагал, что в вас есть западнославянская кровь, – любезно осклабился дурацкий искатель символов. – Голубые глаза, светлая кожа, слабозолотистые волосы… А корень, как ни крути, мистический! – возвысил голос Захар. – Что хранит все тайны? Могила!
В общем, больше ждать было нечего. Ее новый знакомый достаточно раскрыл себя: вредный и опасный тип, к тому же все-таки сумасшедший – если не полностью, так частично. Жалко, что она на него нарвалась, но теперь уж ничего не поделаешь. Вика встала и пошла к выходу.
– Оставайтесь, – говорил он, подвигаясь вслед за ней. – У меня уже кое-что получается, несмотря на то, что в науке тайного знания я пока новичок…
Вика, не слушая, крутила замок в прихожей.
– Вы только подумайте, как мы преуспеем вместе! – продолжал он, нависая над ней своей высокой фигурой. – Любая зарплата покажется вам впоследствии каплей в море по сравнению с тем, что вы получите от меня… А пока, по крайней мере, будете сыты, в тепле и при твердом волевом руководстве, которого вам, с вашим характером, явно не хватает…
Он все еще продолжал издеваться!
– Дай пройти, – процедила сквозь зубы Вика.
– Соглашайтесь, не прогадаете! Иначе что вы будете делать?
«Ах ты умник какой… – злилась Вика, с закушенной губой пытаясь открыть замок. – Да любая работа лучше, чем с тобой связываться… В бордель пойти, полы
– Кем же вы теперь станете: дворником?.. уборщицей?.. проституткой? – взывал он, выходя вслед за ней на лестничную площадку. – Или пойдете бутылки собирать?.. В любом случае помните – мое предложение остается в силе! – крикнул он, уже перегнувшись через перила на лестницу, по которой Вика спускалась вниз.
Точку в его монологе поставил хлопок входной двери.
5
Николай Дмитриевич, или просто Коля, пять лет назад приехал из Владимирской области поступать в богословский институт, на факультет православной педагогики. Во время экзаменов и потом, все годы учебы, он жил в небольшом чистеньком общежитии, где у него было много друзей и доброжелателей. Теперь, после окончания курса, встал вопрос – что дальше? Положение с православными педагогами пока не определилось: с одной стороны, их как будто не хватает, особенно если учесть, что в школьную программу ввели урок духовной культуры. Но пока ее преподают только в четвертом классе, один час в неделю. Устроить дополнительные православные занятия нигде не соглашались. В обычных школах разводили руками: не предусмотрено. В специализированных, то есть воскресных, существующих при храмах, и в православных гимназиях уже были свои учителя. Кроме того, Коле хотелось именно в простую школу: ведь дети из верующих семей и без того имеют возможность прикоснуться к Истине. А сколько таких, которые слыхом не слыхали ни о духовной культуре, ни о самой духовности…
Не сумел устроиться – значит, надо ехать домой, в поселок Пеньки Владимирской области. Но всякий раз, когда Коля начинал всерьез собираться из Москвы, что-нибудь мешало его отъезду: или статью возьмут в богословский журнал, надо готовить ее к публикации, или в приемной комиссии попросят помочь в горячий период поступления абитуриентов. Кроме того, не отпускало непонятное чувство ожидания: словно что-то еще должно произойти с ним в столице, особенное и очень важное… А может быть, просто не хотелось расставаться с товарищами, с прикипевшей к сердцу средой православной молодежи, с большой институтской библиотекой…
Из общежития пока не гнали. Выпускники, не желавшие, подобно ему, уезжать, устраивались в институте на какие-нибудь простые должности: кто электриком, кто вахтером, по совместительству дворникам… Коля оформился разнорабочим в институтскую столовую: ставка была мизерной, зато за ним оставалось койко-место, плюс давали трехразовое питание. И занят он был не весь день. Разгрузишь утром машину продуктов – гуляй до обеда, разгрузишь днем – гуляй до вечера… Так что эту работу он мог выполнять по совместительству со своим основным делом – с православной педагогикой, если бы нашлась такая возможность.
И однажды она нашлась. Коля сумел понравиться администрации обычной школы, а потом родительскому собранию шестого класса «Б». Родители единодушно проголосовали за то, чтобы у их детей вместо «пустых» уроков, когда учитель болеет и некем его заменить, шли Колины занятия. Они написали заявления по всей форме: «Я, имя-отчество-фамилия, прошу включить моего сына (дочь), имя-фамилия, в группу занятий по программе “Духовная культура”…»
Таким образом, взрослые доверили Коле говорить с детьми о духовном. Теперь дело стало за тем, чтобы сами дети этого захотели…