Держитесь, маги, вас нашли!
Шрифт:
– Ладно, давай проведем эксперимент, – облизнув пересохшие губы, выбрала Исла.
Данир оживился, отставил на камень котелок с заваренным чаем. Ура, дело сдвинулось с мертвой точки: его девушка готова рассмотреть саму возможность их совместной жизни! Данир читал книгу леди Таис, читал про то, как она сама предложила мужу провести эксперимент по противодействию зависимости, а в его жизни складывается сейчас обратная ситуация: ему, магу, предстоит устоять перед воздействием невесты-человечки. Это эффект высшей справедливости настиг магов, не иначе.
– Что
– Хороший вопрос. – Исла задумалась. Про фобии Солонира ей было все известно, а вот о неприемлемых для ее рыжика вещах она ничего не знала. – Расскажи, какой поступок ты точно никогда не совершишь?
– Еще вчера я бы сказал, что никогда не наврежу ни одному разумному существу, – покаянно произнес Данир, – но сейчас я в этом уже не уверен: я был готов искалечить того пьяницу, когда увидел, как он бросается на тебя с кулаками. Однако запрет на насилие с рождения заложен в любом лекаре-маге: мы в десять лет даем клятву никогда не причинять вред разумному существу, и это связано не только с профессиональной этикой, это заложено в нас от природы. Существует даже древняя легенда, что лекарь-маг, преступивший эту клятву, лишается магической силы навсегда.
Липкий страх прошел по сердцу Ислы. Нет, такой моральный запрет она ломать не готова ни ради эксперимента, ни ради чего-либо другого. Лекарь в самом деле не должен нести зло, а доброта – главная черта характера ее рыжика, и ей очень нравится эта черта.
– Давай выберем другой вариант, – глухо откашлялась Исла, – не связанный с существенными чертами твоей личности.
Ужас, написанный на лице девушки, лучше любых слов убедил Данира в исключительной серьезности предстоящего опыта. Исла всей душой верила, что способна сделать из него злобного монстра?! В голову Данира впервые закрались подозрения, что он несколько переоценивает собственные силы. Но в отношениях с его девушкой может быть только два исхода: либо они оба справляются с влиянием друг на друга, не теряя себя, либо расстаются навсегда. От последнего варианта Данира кинуло в холодную дрожь.
– Тебе уже приходилось кого-то «ломать», да? – прошептал маг. – Кого и по какой причине?
– В первый раз – моего отчима. Без причины, просто ради тренировки дара. Он мне сам разрешил! – выкрикнула Исла последние слова. – Но потом пожалел об этом... Я не меняла что-то важное, он просто терпеть не мог сушеных лестерок, а я это изменила. Ну, а про того пьяницу ты сам все слышал, но об этом воздействии я не жалею! Это пока все.
Исла с вызовом посмотрела на мага, скрестив руки на груди.
– И я не жалею и надеюсь, что твои установки в его голове сохранятся надолго, – миролюбиво улыбнулся Данир.
– У моей тети, Старшей Хранительницы, они сохраняются до скончания дней человека, – предупредила Исла, но маг не дрогнул.
– Я терпеть не могу сырую рыбу, – признался Данир. – Можешь «ломать» этот внутренний запрет.
Исле вспомнился сотрясающийся от рвотных позывов Солонир, и на душе у
Почему от такой перспективы ей хочется кричать? Ну, не было у нее будущего с рыжиком, и дальше не будет. Она столько лет прожила без любимого мужчины, уже привыкла быть одиночкой, несмотря на своих восемь хранимых.
Сглотнув вязкую горькую слюну, Исла кивнула и молча отправилась к реке.
Рыба была разделана и нарезана тонкими ломтиками. Данир морщился, смотря на предстоящий обед, но сбежать не пытался.
– Давай, – выдохнул он. – Я к этому готов!
«Но я-то не готова!» – осознала Исла, ныряя в сознание мага.
«Золотого цвета появилось больше, – оглядела Исла знакомую тропу воспоминаний. – И тепло здесь, хорошо... А будет... будет... На кой мне сдался этот эксперимент?! Не хочу!»
Данир моргнул. Почему Исла отвела взгляд? Неужели все? Он лишь на миг ощутил приятное тепло ее присутствия в своем сознании, даже сосредоточиться на сопротивлении не успел и никаких болезненных ощущений не испытал.
Посмотрев на рыбу, Данир понял: не все. Фу, какая гадость эта рыба! И пахнет жуть как противно!
– Ты не стала... Почему?
– Не хочу!
Данир разозлился:
– Я хочу! Давай! – И дернул отвернувшуюся девушку на себя.
Пылающие карие очи впились в его глаза. О, вот теперь от ее визита в его голову стала распространяться тупая боль, но эта боль была единственным следствием, действий девушки маг ощутить не мог. Как же сопротивляться тому, что не чувствуешь, не видишь?
В лицо Ислы хлестал ветер. Озвученное требование полюбить сырую рыбу и съесть ее вызвало появление на тропе двери. Хлипенькой такой двери, куда менее внушительной, чем у Солонира. Распахнуть ее оказалось несложно...
Исла внимательно смотрела на подопытного мага. Данир мигнул, потянулся к кускам сырой рыбы и начал методично жевать их, по очереди отправляя в рот. Потом мигнул еще раз, замер и выдал нечто маловнятное:
– Не уловил.
– Тебя не тошнит? – забеспокоилась Исла и протянула магу кружку с чаем.
– А должно? – удивился маг. – Мне же теперь реально нравится эта рыба.
Он отправил в рот еще один кусочек.
– Если чуть подсолить, еще вкуснее будет, – с явным удовольствием заметил маг.
– Я могу вернуть, как было, – растеряно пролепетала недоумевающая Исла, но Данир отрицательно затряс головой:
– Ни в коем случае! Мне, как наместнику, это отвращение к сырой рыбе частенько доставляло неудобства, так как у троллей, живущих на побережье, блюда из сырой рыбы – обязательный элемент национальной кухни и ими угощают каждого гостя, особенно во время официальных визитов. Мне приходилось всегда брать с собой в поездки лорда-мага Мальона – он стихийник и в последний момент перед тем, как рыба попадала ко мне в рот, он ее хорошо прожаривал и быстро охлаждал, так чтобы тролли не заметили этого изменения в обязательном этикете.