Держу в руках огонь
Шрифт:
– Ксения Ивановна сказала, что ты в цирке. Я уж хотела идти встречать тебя туда. Не подумай, пожалуйста… Я заходила как председатель отряда. Для тебя есть пионерское поручение.
У Леры были красные туфельки на немножко высоком каблучке и красная сумочка в руках. Коричневые глаза, как всегда, чуть косили, - только на этот раз не насмешливо, а скорее сердито.
– Пойдем, я расскажу тебе все по дороге.
Она взяла Игоря за руку и потащила за собой.
– Понимаешь, в нашем доме живет одна женщина, пенсионерка. Но не старая, а просто у нее плохо двигаются ноги. Я познакомилась
Лера говорила так сердито, как будто он, Игорь, испортил этот репродуктор. Они прошли во двор соседнего дома, поднялись на второй этаж, и Лера нажала кнопку, под которой было написано: «К Фроловой - 3 раза».
Остроносая девчонка открыла дверь, да так и застряла на пороге, глядя круглыми глазами на Игоря. Игорь тоже смотрел на нее.
– Что такое?
– опросила Лера.-Ты знаешь ее, Соломин?
Ясно, знает. На девчонке то самое платье, с полинялыми полосками, в подол которого она спрятала белого котенка. Да вот он и сам крадется по коридору боком, с поднятым хвостом.
– Мурлыня, - позвал Игорь.
Сбоку открылась узенькая дверь; из нее вышел толстый человек в пижаме, с полотенцем через плечо. Котенок испуганно прыгнул в сторону, шмыгнул под вешалку. Толстяк покосился на детей, недовольно сказал:
– Закройте дверь. Вечно устраивают сквозняки.
– Он прошлепал ночными туфлями и скрылся в глубине коридора-.
Катина мама сидела у окна в кресле, из которого сбоку выпирали пружины; рядом стояли прислоненные к стене костыли. Она распутывала моток разноцветных шерстяных ниток.
– Катерина, дай стулья. Садитесь, ребята. Спасибо тебе, Лерочка. И вам спасибо.
За что спасибо? Он же еще ничего не сделал… Где этот репродуктор? Ага, вот он висит над покривившимся комодом.
Игорь встал на шаткий табурет и принялся за дело.
Репродуктор действительно оказался - хоть брось:диффузор порван, на регулировочном болтике забита резьба, - никак не поймать нужное положение, - то получается писк, то хрип. Игорь даже вспотел. А тут еще эта Катька угощает какой-то подгорелой лепешкой, - видно, сама пекла. Он машинально ощупал карманы. «Эх, Симка-обжора. Слопал все конфеты. Хоть бы одну оставил».
Катя пошепталась о чем-то с мамой и Лерой, и те вдруг начали смотреть на Игоря такими глазами, что ему вовсе сделалось невмоготу.
Он провозился больше часа. В конце концов репродуктор стал работать, правда, с дребезжанием. На прощанье Катина мама долго держала руку Игоря и повторяла: «Спасибо вам, спасибо…» А когда он вышел на улицу с Лерой, та тряхнула кудряшками и сказала:
– Я знаю, как ты влез на кран, как спас котенка. Но почему ты об этом не рассказал, Игорь? Вот ты, оказывается, какой…
Но какой, - она так и не объяснила, а немножко смутилась, и это было удивительно, потому что Лерка - такая
Она ушла, постукивая красными каблучками. А Игорь еще постоял у ворот ее дома. Мысли, перепутанные, как моток разноцветных ниток, что лежали на коленях у Катиной мамы, сразу влезли в голову. Лера… Ясно, она лучше всех девчонок в школе. Вот и о Фроловых беспокоится. Игорю вдруг стало неловко, будто это он виноват, что девятилетняя Катька сама печет какие-то оладьи, а комод у них обшарпанный и из кресла выпирает пружина…
Игорь не заметил, как наткнулся на встречного мальчишку.
– Ты куда прешь, балда! Ослеп?
Нет. Игорь не ослеп. Он хорошо видит широкие плечи и рыжие вихры мальчишки.
– Зачем ты отнял у девочки котенка и бросил его в бадью?
– Какого котенка? Ты что, по носу захотел?
Игорь отступил на шаг, опустил свою остриженную под бобрик голову и ткнул ею мальчишку в живот.
От неожиданного толчка тот упал. Игорь дал ему приподняться и опять свалил ударом в плечо.
Мальчишка заорал;
– Ленька! Васька! Ко мне!
С противоположного тротуара бежали его товарищи. Игорь не стал их дожидаться. Пустился к своему дому и полез вверх по водосточной трубе. Мальчишки карабкались сзади. Но Игорь уже шел по карнизу. Последовать за ним ни один из трех не решился.
Игорь осторожно заглянул в свою комнату, встал на подоконник и тихо спрыгнул на коврик возле кровати, - если мама узнает, каким путем он иногда возвращается домой, все будет кончено - окно закроют намертво.
Дверь в столовую была приоткрыта. Оттуда доносился голос отца:
– Возможно, возможно. В этом есть что-то правильное. Но как вы практически представляете себе осуществление всего этого?
И сразу возмущенный голос мамы:
– Какая же мать согласится?
– Подожди, Аксинья. Дело же не в этом. Продолжайте, Инна amp;apos; Андреевна, прошу вас.
Инна Андреевна? .. Ясно, она собиралась прийти. Что же там происходит? Звякнула крышка чайника, прошуршал мамин шелковый халат, - она пошла на кухню. Игорь на цыпочках приблизился к двери и заглянул в столовую.
В углу на столике стоял новый телевизор - сверкающий лаком, большой, - рядом с ним сидела Инна Андреевна, заложив ногу на ногу и охватив сплетенными пальцами колени, на ней было всегдашнее коричневое платье, но на этот раз с узеньким белым воротничком.
– …Вам, Виктор Фомич, не только как ученому, но и как техническому руководителю завода! Ведь вы же в первую очередь страдаете от плохой квалификации молодых рабочих! Вам должны быть понятны все выгоды такой системы. И дело не в том, как провести ее в жизнь. Гораздо труднее убедить людей. Они боятся изменить что-либо в налаженном, установившемся! Вот же в некоторых школах ищут и находят. Ну и я ищу… А директор нашей школы, тот говорит: «Вы, товарищ Афонина, читаете ученикам газеты и журналы о достижениях рабочих - электриков, механиков. А какое это имеет отношение к уроку физики?» Ведь есть, мол, твердая программа. Что скажут в Гороно? Разве такие очерки утверждены для чтения в школе? А когда я предложила купить слесарный инструмент и пригласить инструктора, - так он тянет, не решается.