Дерзкая адептка
Шрифт:
– Буду счастлив воспевать Ваш ум и красоту и далее, – мужчина обласкал ее лицо взглядом, позволив почувствовать себя взрослой, и Лина… внезапно смутилась. Чего не было с ней ни с каким другим геуном.
Впрочем, никто другой и не был так смел в общении с принцессой.
Комплименты, лебезение, да попытки казаться лучше, чем они есть на самом деле. Айнелиас же совершенно не напрягался, ведя себя, кажется, вполне естественно.
Но, возможно, так кажется лишь на первый взгляд?
– Скажите, Персиваль, а что крылось за первоисточником вызова на дуэль?
– Вы знаете о сражении, не но ведаете
– Потешьте мое любопытство.
– Вам отказать не могу, – Персиваль вздохнул. – Как бы глупо это ни звучало, но обыкновенная мужская бравада. Мы с господином, которого, не буду называть, поспорили в одном вопросе, и не нашли лучшего разрешения конфликта, как вымещение силы на открытом пространстве.
– Этот вопрос – девушка?
– Прошу меня извинить, киосса, но, боюсь, если начну рассуждать на подобные темы в Вашем обществе, Ваш отец не найдет данные разговоры уместными для юной леди.
Увидев, как опечалилось ее лицо, Персиваль поспешил загладить вину:
– Однако могу Вас заверить, что дело вовсе не в прекрасном поле. Причиной спора явился разный взгляд на применение магии Высшего порядка в вопросах земледелия.
– Простите? – Лина даже несколько раз моргнула.
Что-что, а вот в таком ключе она никак не ожидала получить ответ.
– Видите ли, геун, с которым у меня вышел спор, разрабатывает новые способы обработки земляных покровов, но, увы пока не дошел до идеальной формулы. Я предположил, что, возможно, у него закралась ошибка в расчете, но не в конце, а в самом начале… Собственно, после этого мы и решили попробовать мою теорию на практике, выйдя в поле. Эта магическая дуэль не была полноценной дуэлью в классическом понимании этого слова. Мы по очереди пытались разрыхлить определенный участок земли для последующего посева картофеля.
Лина все же сбилась с ритма, но Персиваль вовремя ее поддержал.
– Вы шутите!
– Отнюдь. Я говорю чистую правду.
– Но это же… это же…
– Смешно? – подсказал брюнет, и уголки его губ дрогнули.
– Простите, я не это хотела сказать. Это так неожиданно…
– Я понимаю. И жаль разочаровывать Вас, но мы сражались не друг с другом, а против земляной Стихии.
Музыка подошла к концу, и геун Айнелиас, как и полагается, сопроводил киоссу к тому месту, откуда они прошли танцевать, вновь ровняясь с Фредоном Танасори.
– Благодарю за танец, моя принцесса, – Персиваль склонился к пальчикам, что все еще сжимал в своей ладони, запечатлевая легкий поцелуй.
Всего-навсего мимолетное касание… но Лину будто прошибло током.
В животе внезапно родилось странное ощущение, а тело бросило вначале в озноб, а после стало невыносимо жарко.
Молчаливо кивнув оставшимся стоять возле одной из колонн мужчинам, Миллинарса отправилась на поиски сестры, стремясь выведать у той, правда ли, что при корчевании необходимо прибегать к такой сильной магии, или же лорд решил пошутить над маленькой киоссой.
– Лина! Мои глаза меня не обманули? Ты действительно только что танцевала с геуном Айнелиасом?! – Гиса, которая оттащила сестру за трон (вернее, за два трона, один предназначался дедушке Римонду, второй маме близняшек, киоссе Араи), вцепилась в сестру мертвой хваткой.
Миллинарса заговорщески подмигнула.
– Я случайно стала невольной
– Говоришь, Высшая магия для земледелия? В принципе, это возможно, вот только не каждому под силу. Геун Персиваль, как понимаю, с легкостью может пользоваться всеми доступными уровнями магического воздействия, так что с его стороны данное пари было, скажем так, привлекательно именно с научной точки зрения. Для геуна Эльара его нововведения также не стоит принимать за шутку. Все же ты помнишь, что именно у семьи лорда Эльара во владении самые большие виноградники?
– Но Персиваль говорил про картофель…
– А кто мешает виноделу для собственной кухни сеять овощи?
В тот день Лина поняла для себя одну простую истину: лорд Персиваль Айнелиас, демон с изумительными манерами, манящим голосом, приятной внешностью и острым умом, ко всему прочему, еще может составить интересную партию в игре Сил. Не сейчас, нет, но позже, когда она подрастет…
Глава пятая
Сейчас, вновь увидев мужчину, который годами был перед глазами, Миллинарса не понимала, чего ожидать.
Лорд Персиваль Айнелиас…
С момента их первого разговора прошло пять лет. И все это время Лина раз за разом укреплялась во мнении, что демон с серыми глазами – уникальный. Интересный собеседник, остроумный оппонент… и сильный воин.
Пару раз ей удавалось украдкой наблюдать за его тренировками с Авери, сыном Фредона Танасори.
Волшебство творилось на глазах, когда на поле брани выходило два демона, столь непохожих друг на друга: блондин против брюнета. Легкий в разговоре дядя Авери (как они с Гисой прозвали его еще с младенчества) и хитрый Персиваль, играющий со словами также ловко, как и с метательными кинжалами.
Тогда, года три назад, Миллинарса, пойдя на поводу у своего любопытства, проследовала за Авери к тренировочному полю, удобно устроившись за стеной, в камень которой были вплетены защитные чары, позволяющие, однако, беспрепятственно наблюдать за ходом боя, не отвлекая соперников (ведь с их стороны зритель был не виден). Девочка хотела воочию убедиться в том, что молва не опережает действительность. Хотела посмотреть на то, как Айнелиас двигается.
Уже тогда… говорят, что переходный возраст у людей возникает к годам четырнадцати-пятнадцати, и примерно в то же время дети начинают обращать внимание на противоположный пол? Лине было шестнадцать, когда она впервые увидела обнаженного по пояс Персиваля с лоснящейся от пота кожей.
Она была заворожена представлением, что Авери устроил по ее просьбе.
Каждый выпад, каждый шаг, каждый жест, все в мужчинах было совершенно. Совершенно дико, страшно, мощно и пропитано демоническим могуществом. Это было… восхитительно!
Они наступали друг на друга, пытаясь побороть противника, сперва с оружием, после в рукопашном бою, а позже, когда, словно по невидимому сигналу, перешли черту, на ладонях геунов зажглась Боевая магия.
Вспышки, шары, молнии, искры и заряды. Все летало по полю, впитываясь в ограждения, не причиняя вред вовремя уворачивающимся воинам.