Дерзкая мишень
Шрифт:
— Всем, кто хочет посмотреть, нужно отвести меня к Дарье.
Уже на доступном языке объяснил. Клюнули сразу.
— Они все на собрании. Сейчас позову, — вызвалась самая бойкая.
— Нет! Я позову.
— Я первая его уви-и-идела!!!
С толкотней наперегонки, отбиваясь скакалками, газели помчались вперед по коридору и постучались в директорский кабинет.
Стоило произнести, что гость посмел шагнуть на святую цирковую землю, началось невесть что. Переполох такой, что там и купол задрожал. Сбор родни оказался реальностью.
Вышли вначале дрессировщики, высматривая на мне дьявольскую метку. Следом мужик, сильно похожий на отца Мишени, дядя, со своим чокнутым сыночком. Какие-то женщины, мужчины разных возрастов, но явно с недружелюбными взглядами. Окружили толпой в ожидании решения вожаков.
Дай им волю, распяли бы прямо на манеже.
— Алекс, — вскрикнула моя девочка с покрасневшими глазками, отталкивая долбанного Чертяку, и впечаталась носом мне в грудь.
— Пришел за тобой, любимая, — прижал к себе крепче. И первым начал, обращаясь к родителям: — Мы с вашей дочерью любим друг друга. Разлучить вы нас не сможете.
— Как же не сможем, — вышел вперед укротитель тигров и львов, — У тебя из-под носа ее увели. Доверить свою единственную дочь чужаку, который только на танцы способен, я еще в своем уме.
— Нам не нужны здесь чужаки! — потыкали пальцами женщины.
— Этот самый худший из всех! Нахальный болтун, — перекрикивая родственников, пищал кузен.
— Ты тоже болтун, — дал ему подзатыльник дед дирижерской палочкой.
Балаган зашумел, они тут все громкие, есть в кого Мишени удаться.
— Тихо всем! Устроили тут собрание при посторонних прямо в коридоре, — грозно рыкнул брат папаши, директор, — Ты ничем не лучше других чужаков, Алекс. Нашего собрания не достоин. Это только для близких. Но заявляю при всех: не отступишься — хуже будет.
Фокусника сразу не заметил, но он внезапно появился в синем балахоне.
— Я предвижу, что хуже станет всем, если шанс не дадим прямо сейчас.
— Так, нам не до чудес. Дочь теряю, а ты за свое, — отмахнулся дрессировщик, нервно наматывая кнут.
И дрессировщица не стала молчать:
— Мы тоже любим Дашу. Она выросла с пеленок на манеже, никогда до встречи с тобой и не думала нас предавать. Ты не сможешь стать таким, как мы, а мы не сможем в твою серьезность поверить.
У стада волков и то, шанс выпросить проще. Даже Феликс смотрел добрее.
— Вам придется поверить. Отступать я не буду, — прижимая к себе Мишень, решительность возросла троекратно. — Угрозы меня не остановят.
— На язык все храбрые. А на деле, через неделю сдашься, — сквозь усмешку принял мой настрой директор.
— Алекс, прости. Я боюсь за тебя, — прошептала мне еле слышно дорогая и мне, и стаду цирковому, девочка. Затем повернулась к своим: — Если узнаю, что вы ему что-то сделаете. Не только предам, но и отомщу. Мам, пап, у ваших любимых тигров нет традиций, льву вообще все можно. А для меня дрессировка самая жестокая.
Вырвалась из моих
— Проводите его на выход. Надеюсь, забудешь дорогу.
Пожелал мне от всей души дрессировщик.
Собравшаяся родня словно исчезла за миг. Некоторые как сквозь землю провалились. Странные они все здесь, даже Мишень не повернется язык назвать нормальной. Только и мне до нормальности далеко, мои поступки скажут больше слов.
Провожали добрые приятели. Гиены с волками подобрее будут. А приятелей таких бы поджарил за милую душу.
— Сунешься еще, живого места не оставим, — так вот мило предостерег Чертяка.
После всех ужасных событий дня, прямо под руку предложил. У нас счеты не закрыты. Долг повис на подлой слежке.
— Зачем еще? Сейчас тебя уделаю, гада.
Схватил упыря за грудки, он — меня. Пропустил удар в челюсть, но смазал в Чертяцкий глаз. Так тебе, мразь.
— Вы чего? Нельзя рядом с цирком!
Между нами просочился кузен.
— Если заметят, нам влетит, — оттянул Аполлон дружка контуженного.
Но жажда расквитаться во мне бурлила и кипела.
— Думаешь, тебе Дарью отдам? Подтяжки лопнут, — не собирался успокаиваться я, — Боитесь на своей территории попасть под гнев цирковой династии, за то, что подло лишили меня девушки, называйте место. Чужаки готовы доказать, кто кому не по зубам.
— Нас опять студенты уличными танцами пугают. Вы как хотите, а я обмочился, — корча рожи, съязвил чудик.
— Если мы победим, ты сдашься и отстанешь. Только так.
Чертяка, наоборот, принял вызов серьезно, условиями загоняя в тупик.
Выполнять договор не собирался. Как и надолго давать о себе забыть дрессировщикам. Наша встреча не станет последней.
Но желание победить на своих условиях привлекало. И цирковой династии показать, где угрозы их видел.
— В таком случае, если вы проиграете… — чтоб им, гадам, придумать, — Кузен с троюродным братом первые поднимут руки за мой шанс на собрании родни, — теперь я понял, что там все решается. И хочу туда попасть поскорее. — А Елизар с прочими летунами не будут больше у Дарьи болтаться под ногами.
— Много хочешь, а фигу получишь. Мы победим, — не дрогнул Чертяка.
— И нас будет много. Все гимнасты, атлеты и жонглеры соберутся.
Кузен навел страха, проверяя меня на прочность.
Хотел прикинуться испуганным, не вышло. Знал бы, отрепетировал заранее.
Потому дал свой прочный ответ:
— Встретим с распростертыми кулаками. Тусовка уличных танцоров обожает шизанутых циркачей. Станцуем брейк на бис у вас по головам.
Место и время забили на ближайшие выходные. После дневного шоу циркачей и нашей тренировки, вечером все и решится. Отомщу гадам по полной. А пока буду искать способ увидеться с Мишенью. Выход должен найтись, обязательно должен.