Дерзкая невеста
Шрифт:
— Ей бы это пошло на пользу, — буркнул кардинал.
— Она бы не простила ни короля, ни магистра, — тихо произнес Диего. — Мы бы потеряли ясновидицу.
— Я бы потерял любимую девушку, — отрезал Марк, с удовольствием глядя на вытянутое лицо Амандо. — Да, мой скользкий друг, тебе я должен быть благодарен за мое скорое счастье.
— Отлично! — граф Рико быстро взял себя в руки. — Должность управляющего Королевским Банком меня устроит.
— Обсудим, — кивнул Марк. Это был неплохой вариант наконец избавиться от интригана Амандо. — Я планирую извлечь пользу из произошедшего. Кардинал Амандо,
Губы дона Амандо растянулись в предвкушающей улыбке. Он кивнул и вышел из кабинета.
— Хитро. — Диего сел на диванчик. — Марк, ты женишься на донье Спенсер?
— Нет, конечно. Я женюсь на Лорен. — Марк потер ладони. — Диего, я хочу, чтобы обряд на моей свадьбе проводил сам Первосвященник Храма. Он и только он.
— Потому что обряд, проведенный им, нельзя разрушить и он автоматически признается всеми богами?
— Именно!
— Но, Марк, если он проведет над вами ритуал, ты никогда не сможешь развестись с Рут! Или…
— Диего! — укоризненно покачал головой Марк, с улыбкой наблюдая за графом.
— Прости, друг. Я подумал, что убить девушку было бы самым правильным. Но уже после свадьбы, когда рудники перейдут под твою юрисдикцию.
— Нет, это слишком просто, и видение Лорен не дает мне покоя. Раз она видела мою смерть, значит, именно на свадьбе все и произойдет.
— Я внимательно слушаю.
Диего сел ровно, закинул ногу за ногу и вперил взгляд в магистра. Но Марк не произнес ни слова. Он снял с шеи амулет и просто открыл сознание навстречу абсолютному телепату гранд графу Диего Вальверди Агуэрро. Герцог Ортис не доверял даже стенам родного кабинета.
Король встретил Марка недовольной гримасой и плотно сжатыми губами.
— Зачем явился? — нелюбезно поинтересовался он, когда герцог Ортис возник на пороге его кабинета.
— Принес вам свежую прессу, кузен. — Марк с поклоном протянул королю стопку газет, пахнущих типографской краской.
— Не паясничай, — буркнул король, но газеты взял.
На некоторое время в кабинете воцарилась тишина, изредка прерываемая тихим шипением его величества и шелестом страниц.
— Это что значит? — скомканная газета полетела в довольного Марка, но он легко увернулся.
— Что именно? — невинно поинтересовался герцог.
— Вот это! «Особа, приближенная к его величеству, утверждает, что король страдает, потому что не может быть с любимой женщиной, отданной другому в угоду политическим интересам. Имя этой женщины не разглашается, но нам стало известно, что это одна из фрейлин ее высочества. Мы обещаем держать читателей в курсе…»
— Стоит ли обращать внимание на газетные сплетни, ваше величество? Как говорят наши южные соседи — собаки лают, караван идет. Про меня тоже написано, что я так нежно и страстно люблю одну девушку, что готов даже лечь под кнут палача, только чтобы оградить ее от любых неприятностей; что я глубоко несчастен, потому как вы заставляете меня жениться на нелюбимой; что мои дети рыдают с утра до вечера, и в доме царит траур. Да про меня целый рассказ романтический напечатали в «Городских новостях». Между прочим, моя
— Да плевал я на русичей и эти ледяные земли! — заорал король. — Меня больше волнует… Что ты сказал? Они все же сделали это? Мне необходимо составить поздравительную телеграмму их царю. Поди вон!
Марк поклонился и вышел из кабинета, довольно улыбаясь.
Когда он ушел, король развернул очередную газету, нашел статью про «несчастного, страдающего магистра Ордена, ради своей страны готового пожертвовать личным счастьем» и довольно хмыкнул.
— Вот гаденыш! Что же ты замыслил, дорогой кузен?
А дорогой кузен тем временем стремительно шагал в сторону покоев принцессы Анессы, тихонько насвистывая под нос незатейливую мелодию.
— Дядя? — удивилась ее высочество, увидев Марка в приемной. — Что случилось?
— Ничего, красавица. Просто зашел спросить, не хочешь ли ты навестить нас сегодня?
— По какому поводу?
— Хочу просить тебя об одолжении, — вздохнул Марк. — Побудь с Лорен, пока меня… не будет дома.
— Ах, это так романтично — то, что ты для нее сделал! Все дамы только об этом и судачат. А какой печальный и красивый рассказ о твоей несчастной любви напечатали в «Столичном вестнике»! Ты видел?
— Нет.
— Мы все рыдали, когда читали! Это так… так… — Аннеса прижала руки к груди. — Кончено, я утешу Лорен. Бедный мой дядя. — Она обняла герцога. — Я буду просить папеньку отменить вашу с Рут свадьбу. Он не может быть так жесток! Рут тоже печальна.
— Ни в коем случае! — Марк отстранил от себя девушку. — Аннеса, пусть все идет как идет.
— Ты что-то придумал! — уверенно ткнула она в него пальчиком.
— Тс-с, ваше высочество, не выдавай моих тайн. Так ты придешь?
— Я же сказала, что приду.
— Заодно расскажи Лорен о принятых при дворе правилах.
Девушка хитро улыбнулась и заговорщицки подмигнула герцогу Ортису.
— Как жаль что ты моя племянница, а то бы отдал тебя замуж за Бернарда, — поцеловал ее в щеку Марк.
— Пф-ф… он слишком молод и самоуверен!
Лорен бежала в сторону кухни. Ей просто необходимо было с кем-нибудь поговорить, и Марта казалась самым подходящим собеседником. Девушка распахнула дверь и замерла на пороге, не зная, что ей делать дальше — войти или сбежать?
— Ну что застыла, словно мое надгробие? Входи уж, ясновидица и моя головная боль.
Прямо над плитой колыхался призрак бабушки дона Марка. За столом сидели Марта и Константин, перед ними стояли чашки и тарелки с булочками. Дон Ортис-старший примостился на широкой скамье, у него на руках сидел Кошмарик с куском белого хлеба в передних лапах, а за спиной лича отливал серебром еще один призрак сухощавого старичка с длиной лохматой бородой. Одет старичок был странно — в белую широкую рубаху и серые мешковатые штаны. На ногах у него были туфли с загнутыми вверх носами, а на пальце левой руки тускло светился большой перстень с черным камнем.