Дерзкая штучка
Шрифт:
– Ты куда? – раздался голос над головой.
– Не убивай! А-а-а! – закричала я, как вдруг поперхнулась и умолкла оттого, что на нижнюю часть моего лица легла его ладонь. Пропахшая табаком и липкая, она показалась мне мерзкой.
«Так вот она какая, смерть! – думала я. – Как все просто! Как я вообще, решилась пойти за ним в эту глушь? И никто не видел, как он вывел меня из дома и привел сюда! Да если и видели, разве
И я вдруг отчетливо представила такое объявление. Вверху красным написано «Внимание». Справа моя блеклая черно-белая фотография из паспорта, а слева текст. Такого-то числа этого года ушла из дома и не вернулась Марта Никитина тысяча девятьсот… Господи! Я-то думала, куда пропадают люди, которые, по сути, далеко от дома-то и уйти не могут?! А они, наверное, лежат себе вот в таких вот коллекторах заброшенных, в которые никто никогда не заглядывает. А если уж и заглянет кто, так это произойдет лет эдак через триста. Решат археологи будущего обследовать руины древней Москвы и начнут копать. Доберутся до культурного слоя нашей эпохи, в котором обнаружат коллектор с остатками скоб железных, и увидят они косточки белые и страшный череп. Решат, что это останки молодой девушки, и даже не будут знать, что я была красивая и хотела жить. Про «культурный слой» и другие заумности я последнее время слышала из телевизора да Интернета. Ведь занимаясь благоустройством, перекопали всю Москву! Куда ни плюнь, краны, кучи песка и экскаваторы. Снуют, словно муравьи, рабочие в желтых робах. Оттого пробки на дорогах и всякие другие неудобства. И вот на фоне всего этого, одновременно со строителями, роются в котлованах и в ямах историки. Скоро столица России затмит все города мира по своей красоте, а я буду лежать на дне ее заброшенного коллектора и разлагаться.
– Ты издеваешься? – прокричал мне на ухо Мишка и тряхнул с такой силой, что хрустнули позвонки.
– М-мм! – Я что было сил разжала челюсти и попыталась укусить его за ладонь. Но он успел ее убрать.
– Иди к черту! – отправил он меня обиженно и развернулся прочь.
Ноги подкосились, и я снова оказалась на земле.
Мишка пробирался обратно к стене. Я смотрела
– Чего раскричалась? – вопрошало страшное существо.
– А-а-а! – заорала я.
Мишка обернулся.
– Марта! – позвал он.
– А-а-а! – рвал мои голосовые связки воздух.
Между тем чудовище уперло руки в землю и выбралось совсем. Это оказался зловонный бомж. Более того, я поняла, что видела его уже не раз у наших мусорных баков. Еще он иногда ошивался у магазина с другой стороны дома. Я живу здесь всего ничего, но эту личность запомнила лучше, чем Мишку. Как ни странно, это подействовало на меня успокаивающе, и над полянкой воцарилась тишина, в которой раздался осипший, с легкой хрипотцой голос.
– Чего орешь? – спросил бомж.
– Ых! – ответила я.
– Привет, Бармалей! – поприветствовал бомжа Мишка.
Он подошел и встал рядом.
– Здорово! – Продолжая глядеть на меня, Бармалей, не оборачиваясь, протянул Мишке грязную руку.
Тот ответил на рукопожатие и присел на корточки.
– Вот жену тебе привел! – сказал Мишка с сарказмом.
– А-а-а! – заорала я с новой силой и повалилась на спину.
Мишка наклонился надо мной, взял за плечи и вынудил встать.
– Ты вот что, – заговорил он тоном учительницы, – если хочешь, чтобы я тебе хоть как-то помог, не кричи и веди себя прилично.
Я показала рукой на Бармалея и проблеяла:
– О каком приличии можно говорить, если ты меня к этому привел?
– А он не человек? – изумился Мишка. – Барановский Иван Васильевич в прошлом вполне добропорядочный гражданин, оказавшийся в силу определенных обстоятельств на улице…
– Я в вашем доме жил, между прочим, – сказал обиженно Бармалей.
– Извините, – промямлила я, все еще не веря, что не попала ни в какую историю…
– Чего пришел? – спросил Бармалей.
– А ты чего вылез? – поинтересовался Мишка. – Собрался куда?
– Нет, просто посмотреть решил, – объяснил Бармалей. – Гости у меня были. Только ушли.
– Гости? – протянул Мишка.
Конец ознакомительного фрагмента.