Дерзкая соблазнительница
Шрифт:
— Лицемер, — прошептала она. Ее шепот потонул в окружающем шуме. Повеса наконец-то влюбился. И в кого же? В мисс Котуэлл!
Так почему же еще полчаса назад он говорил ей о любви? Презренный лгун, интересно, что еще он наговорил бы ей, лишь бы спасти свою драгоценную шкуру.
Джулиан отпустил руку Юстасии. Молодая леди сразу же завладела всеобщим вниманием, обсуждая свой костюм для предстоящего маскарада у леди Траерн.
Голова Морин кружилась от этой пустой болтовни и еще от того, что Джулиан с интересом слушал всю эту чепуху.
Гордость Морин была уязвлена. Он все еще смотрит на эту блондинку так, словно она единственная здесь женщина.
Морин уронила ложку на пол. Мисс Уэлтон осуждающе зацокала языком, а леди Мэри смутилась и густо покраснела.
Морин очень хотела сказать всем, что было время, когда Джулиан смотрел на нее точно так же, как сейчас смотрит на Юстасию. Правда, тогда, кроме нее, в радиусе двухсот лье не было ни одной женщины.
Она отставила вазочку с мороженым.
К великому облегчению Морин, леди Мэри объявила, что им пора. Наставница чуть ли не вытолкнула ее из кафе, на ходу гневно перечисляя все ошибки, допущенные в течение прекрасной прогулки, устроенной господином Дартизом.
В карете Морин слушала «крестную» вполуха и смотрела в окно на деловую жизнь Лондона. Стремительно проносились экипажи и верховые, все сверкало яркими красками.
Вдруг все померкло у нее перед глазами. Она снова оказалась на песчаном берегу далекого атолла под усыпанным звездами небом.
И вот уже Джулиан целует ее обнаженное тело, нежными ласками разжигая безумную страсть.
Она попыталась отогнать навязчивое воспоминание, но прошлое не отступало.
Вот Джулиан говорит, что она единственная женщина, кого он по-настоящему любил, и шепчет, что хочет всю жизнь быть с ней.
Тогда она верила, что так оно и будет.
За ужином леди Мэри заявила, что сегодня они останутся дома. Когда Уильям запротестовал, утверждая, что Морин должна выполнить задание лорд-адмирала как можно быстрее, жена только махнула на него рукой.
— Не стоит показывать ее каждый вечер. Вчера был триумф, и нынче все ждут ее. Но если она не приедет, о ней начнут говорить, а желающие увидеть ее станут желать этого еще сильнее.
— Ну, если ты так считаешь, Мэри, — неуверенно произнес Уильям, глядя на сидящую перед ним Морин.
Та была солидарна с капитаном. Она хотела покончить с этим делом как можно скорее и очень боялась, что лорд-адмирал усомнится в ней.
— А как же мисс Котуэлл? Она не воспользуется моим отсутствием, чтобы распускать слухи о моей «необычности»?
Леди Мэри вздохнула:
— Вряд ли Юстасия будет распространять сплетни. — Она ненадолго замолчала. — Объясни, ради Бога, откуда ты узнала о Уэлтонах и… как бы это сказать… об их душевных расстройствах?
— Вы говорите о сумасшествии? — Морин уставилась на леди Мэри. — Так это правда?
«Крестная» кивнула:
— Да я понятия об этом не имела! Я сказала просто
— О, моя девочка! Никогда не бросай слов на ветер. Это грустная история, и о ней не принято вспоминать, особенно на людях.
От пристального взгляда Морин не укрылась едва заметная улыбка леди Мэри.
— Извините, но теперь я кое-что поняла о мисс Котуэлл.
Капитан разразился громким хохотом. Морин, впервые увидев, как этот хмурый и вечно раздраженный человек смеется, с удовольствием присоединилась к нему.
Леди Мэри, с трудом сдерживая смех, сказала:
— Морин, такое поведение недостойно леди.
Она распекала ее до тех пор, пока капитан не перестал смеяться, а Морин не зажала рот салфеткой. Леди Мэри продолжала:
— Верх неучтивости вести себя подобным образом в присутствии господина Дартиза. Мисс Котуэлл наверняка решила, что ты проделала все для того, чтобы привлечь его внимание.
— А мне так не кажется, — буркнула Морин. — Они были заняты исключительно друг другом. Он ничего не слышал, кроме той чепухи, которую несла Юстасия. Я бы назвала их парочкой дебилов, но вы снова скажете, что леди не пристало употреблять такие выражения.
Последняя реплика Морин не осталась незамеченной. Леди Мэри и капитан изумленно уставились на нее.
— Это все просто… — произнесла Морин и запнулась.
— Просто — что? — спросила леди Мэри.
— Наверное, мисс Котуэлл была права, когда сказала, что манеры определяются происхождением. Эти слова и задели меня за живое. Я как была, так и останусь грубым моряком. Сегодняшний день ясно показал это. Простите, дорогая леди Мэри. Я постараюсь впредь держать себя в руках. — Морин встала из-за стола. — Если мы никуда не едем сегодня, то я, пожалуй, пойду спать. Доброй ночи.
Взглянув на понуро уходящую Морин, леди Мэри расплакалась.
Впервые услышав просьбу лорд-адмирала, она была шокирована и возмущена. А теперь, месяц спустя, она забыла и о прошлом Морин, и о том, зачем та находилась в Лондоне. Ее любовь к воображаемой крестнице крепла с каждым днем. Девушка заполнила пустоту в ее сердце. Леди Мэри переживала всей душой, вспоминая о том, что ее воспитанница не имеет права считать себя настоящей леди.
Но рано или поздно малышка узнает правду.
Она вскочила, чтобы последовать за Морин, но Уильям схватил ее за руку.
— Мэри, куда ты направляешься, девочка?
— За этим несчастным ребенком. — Она посмотрела на мужа, поджав губы. — Необходимо рассказать ей обо всем.
Глаза Уильяма округлились.
— Ты спятила как одна из этих Уэлтонов. О чем ты собираешься ей рассказать?
— О том, что она настоящая леди.
Уильям поднялся и усадил жену на место.
— Сядь, Мэри. Подумай, что ты говоришь.
— Морин — дочь Этана Хоторна. Она настоящая леди. Она даже… — Леди Мэри остановилась, увидев, что брови мужа от испуга поднялись.