Дерзкая

Шитова Наталья

Неизвестных мне истин он не открыл, я представляла и то, куда попала, и то, что мне предстояло сделать. Внешняя безмятежность и красота Первого мира уже не могли ни обмануть, ни очаровать меня.

Жившие здесь люди, хоть они и называли себя Первыми и цельными личностями, не были суперменами ни внешне, ни, тем более, внутренне. Совершенно обыкновенные страсти и страстишки, с некоторым местным колоритом. А следовательно, такие же опасные, какими они были бы и в любом другом месте, где идет борьба за выживание, за власть и супервласть.

Приход Марсена несколько помешал мне сосредоточиться.

Я могла бы выставить его вон, но его взбудораженный вид не дал мне это сделать. Нечасто за время нашего знакомства Марсен бывал столь неуравновешен.

– - Ну, Рэста, чем ты довела иерарха до такого плачевного состояния?!
– - Марсен влетел в комнату, отстегивая на ходу свое оружие и бросая его на тот же столик, что и ранее Виллен. В Первом мире был странный обычай: оружием пользовались только вне жилых помещений. Раньше Марсен никогда не снимал оружие, справедливо считая, что и в моих жилых апартаментах он на службе. То, что он, тем не менее, сделал это, было уже странно.

– - По-моему это ты, дружок, в плачевном состоянии!
– огрызнулась я.
– - Болтун несчастный! Зачем ты рассказал Виллену о нашем с тобой разговоре?

– - Да потому что иначе его очень трудно навести на нужную мысль, -- ответил Марсен и повалился в кресло.

– - И на какую же мысль ты собирался его навести?

– - На мысль уйти в подполье, -- усмехнулся он.
– - И резко сменить стратегию и тактику борьбы со своими врагами.
– - Тут Марсен стал серьезным.
– - Я пытался объяснить ему, что для спасения Первого мира не двери нужно искать, а изменить общую ориентацию.

– - Объяснил?

Марсен пожал плечами:

– - По нему никогда не ясно, какие выводы он делает. По крайней мере, когда я с ним говорю. Он считает ниже своего сословного достоинства признаться, что и я иногда прав.

– - По-моему, он остался совершенно на тех же позициях, -вздохнула я.

– - По-моему, нет. Только он сейчас не хочет думать. Ему сейчас надо действовать. Даррина словно взбесилась. Требует крови, власти, даже твоей головы. Виллен попал в хорошую ловушку, из которой он выберется только случаем. Вообще, мне кажется, что правлению династии Вебстера наступил конец. А заодно и всем, кто хоть как-то связан с кланом, -- никогда еще Марсен не был так красноречив и напорист. Мне нравилась его немного флегматичная натура, и такой резкий перепад эмоций только насторожил меня.

– - Дружище, а ты не под гипнозом ли часом?
– - я наклонилась поближе к его лицу.

Он отмахнулся от меня, но я, как бы в шутку ухватила его соломенные пряди и повернула его лицом к себе. Нет, его глаза были чисты и не затронуты никаким посторонним воздействием. Я попробовала впервые поймать его волну. Контакт вспыхнул резко, бодро, пружинистыми пульсирующими ударами. Не было ни боли, как при связи с Валерием, ни ряби в глазах, как в случае с Дарриной, только легкий звон в ушах, напоминающий маленькие колокольчики.

"Что случилось, Марсен?"

Он мотнул головой, высвободился и вскочил с кресла, чуть не сбив меня.

– - Неужели ты интересуешься тем, что случилось?!
– - мне показалось, что он был даже зол.

– - Почему бы и нет?

– -

А мне показалось, что тебе совершенно все равно, -- он стоял посреди комнаты, широко расставив ноги и подбоченясь с видом решительным и непреклонным.

– - Чего это так тебя разбирает? Ты делаешь свое дело, ну и делай. Тебя приставили пасти меня, ну и паси... Ты же офицер иерархии, какая тебе разница, какому иерарху ты будешь служить?

– - Да, я офицер иерархии. Но я служу иерарху Виллену. Если Даррина пересилит его, я буду служить Виллену, даже если он перестанет быть иерархом, -- пояснил Марсен. Он не был похож на фанатика. Наверное, он имел свои причины так думать и действовать.

– - Мне остается только порадоваться за своего вновь обретенного брата Виллена. Не каждому монарху так везет. Не у всякого есть верный пес...

Я вовремя уклонилась от резкого выпада Марсена. Нет, наверное, он не хотел сделать мне больно, но это у него почти получилось.

– - Никогда не говори о том, о чем не имеешь понятия!
– рассердился Марсен, когда взял себя в руки и отступил на шаг.
– - Виллен -- это человек, которому не стыдно служить. А если бы не сословные преграды, мы могли бы найти общий язык, я в этом уверен.

– - Да пожалуйста, что ты от меня-то хочешь?!

– - Хочу, чтобы ты ему помогла, -- Марсен ткнул в меня указательным пальцем и четко выговорил: -- Несмотря на то, что у тебя есть определенное прошлое, ты не должна бросать здесь все просто так. Виллену стоит помочь, и он многое сможет сделать для нас всех. Он никому ничего не говорит, но Даррина знает, а через нее и многие враги Виллена знают, что Виллен не собирается добиваться восстановления господства иерархии над всеми мирами. Ему и дверь-то нужна всего одна, чтобы скорее пройти преображение...

– - Заткнись!
– - я заорала на него так, что сама испугалась своего крика. Марсен пожал плечами и ничего не сказал. Я выбежала из комнаты и помчалась по коридору. Несколько прыжков -- и я захлопнула за собой дверь своей комнаты, отведенной для меня Вилленом. Прислонившись спиной к двери, я стала лихорадочно соображать, что следует сделать в первую очередь.

Мне могли понадобиться несколько вещей, прежде всего вертолет и оружие. А лучше всего взрывчатка. Неплохо было бы, конечно, стащить у Марсена пистолет. Мне ни разу не давали в руки оружия, но я не настолько глупа, чтобы не разобраться самой. Дело за малым -- добыть все необходимое. И сбежать.

Я в который раз обнаружила неприятную в своей очевидности параллель: когда-то Юрка тоже оставлял меня под присмотром Олега. Известно, чем это кончилось. И снова я оставлена братом в импровизированной тюрьме под присмотром верного, бдительного стража. Но вот досада, у меня нет под рукой бутылки с лимонадом. А если бы была? Вдруг все повторяется еще раз в такой точности именно для того, чтобы и я вслед за ситуацией точно повторила уже пройденное прежде?

Но нет, мне больше нравилось думать, что кто-то испытывает меня еще раз подобным образом, для того, чтобы проверить, учусь ли я на собственных ошибках. И чтобы проверить, чем и как быстро можно заставить меня отказаться от своих планов.