Дерзкая
Шрифт:
– Нет.
– …и будешь ждать меня в том маленьком городке с артишоками у реки Гаронны.
Гог пошел, неохотно, но покорно. Сознание, что убегаешь ради чьей-то жизни, иногда оказывает такое воздействие. Уже многие годы они полагались друг на друга, и восемь лет разницы в возрасте давали Еве достаточное основание для того, чтобы ее распоряжения считались законом.
Внезапно Роджер обернулся и, потупившись, твердо сказал:
– Что бы ни случилось, я буду продолжать.
– Нет… – едва не выкрикнула Ева, но он уже шел прочь, дерзко и
Ева почувствовала прилив гордости – ее подопечный станет настоящим мужчиной… если, конечно, выживет.
Она дала ему время добраться до конюшни и сама воспользовалась этой передышкой, чтобы собраться с силами и восстановить бастионы мужества, стены которых превратились в тонкий пергамент в тот момент, когда Гог исчез из виду. Бесстрашие всегда появлялось именно тогда, когда Роджеру требовалась защита. Ева была для него стеной, хотя ничто не поддерживало ее снаружи.
Но служанка не должна стоять без дела, глазея по сторонам и дожидаясь прилива храбрости. Ей полагалось прибирать, разносить тарелки, ворчать на поваров и вообще суетиться, привлекая к себе внимание не больше, чем муха. И она будет такой мухой.
Держась спиной к двери, Ева неловко потянулась за тарелкой на ближайшем столе, и трое за ним сидевших недоуменно посмотрели на нее – возможно потому, что она забрала почти всю порцию тушеного мяса.
Указав на плавающий в соусе хлеб, она объяснила:
– Плесень. Беда с этими дождями. Я позабочусь, чтобы вам немедленно подали другое.
Она потянулась было за следующей тарелкой, но мужчина не позволил, окинув ее грозным взглядом.
На мух не принято гневаться – значит, она привлекает слишком много внимания.
Приняв это к сведению, Ева стала переходить от стола к столу, с одного забирая посуду, с другого кружки из-под эля, таким образом продвигаясь к дымно-серому арочному проему и лестнице за ним. Когда она проходила под аркой, Джейми с приятелем стояли спиной к общему залу и разговаривали с громогласным хозяином.
С горой грязной посуды она медленно прошла мимо, затаив дыхание, и ступила на лестницу, но ступенька отчаянно заскрипела и она поторопилась переступить на вторую. От волнения сбивалось дыхание, и запах чеснока и рыбы, исходивший от тарелок, не улучшал ситуацию. Поставив ступню на третью ступеньку, потом на четвертую, пятую, Ева ощутила слабое веяние надежды: уже пройдено полпути, так что худшее позади. Да и кому придет в голову присматриваться к служанке, занимающейся своими делами.
Миновав шестую ступеньку, теперь уже торопливо, она почувствовала спиной чье-то пристальное внимание. Джейми…
Послышалось короткое фырканье, похожее на едва сдерживаемый смех, а затем, очень спокойно, последовал оклик:
– Ева.
Тарелки с грохотом полетели на пол, засыпав черепками и остатками еды всю лестницу и помещение внизу, а она пустилась наутек вверх, сопровождаемая громыхавшими по ступенькам кружками-ложками.
Подхватив
Глава 11
Джейми ступил на лестничную площадку, когда Ева уже успела добежать до комнаты и закрыть за собой дверь – ненадежную защиту, которую он преодолел ударом ноги.
Она перебиралась через перевернутую скамейку и тянулась к спинке кровати, стремясь вперед – куда именно, она не понимала, потому что перед ней не было ничего, кроме стены.
Он дернул ее сзади за юбки, и она тяжело рухнула на четвереньки. Джейми ухватил ее обеими руками за бедра и потянул к себе.
Колени скользили по льняным юбкам и старому деревянному полу, и Ева цеплялась за что попало, стараясь удержаться. Все происходило в абсолютной тишине, если не считать их хриплого дыхания. Наконец он опустился на колено позади нее и, нагнувшись, сказал ей на ухо:
– Прекратите.
Но вместо того чтобы послушаться, она ударила его грубым ботинком по согнутой в колене ноге, лишив таким образом опоры, и он опрокинулся на ее тело, но она уже успела сделать рывок вперед и схватиться за деревянную спинку кровати, чтобы подняться.
Он избавил ее от лишней траты сил и, зажав в кулаке волосы, поднял на ноги, затем оттеснил и прижал спиной к стене, придавив грудь локтем, и грубо спросил:
– Вы закончили?
– Только начала, – огрызнулась Ева и, повернув голову набок, попыталась укусить за руку.
Он ухватил другой рукой ее за подбородок и, навалившись на нее всем телом – сплошь твердые мускулы, – прижал к стене.
– Остановитесь, или я все переломаю, – предупредил Джейми, – в вашем теле.
Она затихла, и теперь они стояли, стараясь восстановить дыхание и непроизвольно при каждом вдохе прижимаясь грудью друг к другу.
– Где он? – спросил Джейми, продолжая прижимать ее к стене всем телом.
– Кто?
– Пожалуй, мне понадобится веревка. – Джейми оглянулся через плечо на Рая, и тот, медленно кивнув, вышел.
– Вы не должны, – сказала Ева, и это был уже не шепот.
Он посмотрел вниз. При солнечном свете она была еще больше похожа на эльфа и вся состояла из контрастов: бледное лицо с изящными точеными чертами, умные серые глаза с тонкими иссиня-черными бровями, и все это в обрамлении струящихся прядей, выбившихся из косы, зажатой в его кулаке.
– Не должны – что?
– Все, что собираетесь сделать.
– Если есть какие-то сомнения по поводу того, что я должен, а что не должен, то позвольте избавить вас от них. – Он слегка дернул ее за косу. – Где священник?
– Я… я не знаю.
– Уверен, та ложь, которую вы залили в уши привратникам, была более искусной.
Ева замерла и, желая скрыть неловкость, быстро протараторила:
– А-а, привратники. Приятно узнать, что мои слова достигли цели.
– Не достигли.