Дерзкий незнакомец
Шрифт:
Он создал эффективную шпионскую сеть. Верные ему люди подсматривали и подслушивали в светских гостиных и придорожных трактирах, собирая сведения о том, на каких путешественников можно нападать, а каких лучше не трогать. Все награбленное переправлялось в Лондон и там продавалось.
Будучи сыном адвоката, Марк, сидя однажды в отцовском кабинете в Рединге, вычитал в каких-то древних бумагах о существовании в Оукбридже системы тоннелей. Сообразив, что это идеальная возможность расширить незаконную деятельность и прятать награбленное добро, он взял в оборот легковерного и уязвимого молодого владельца
Всецело сосредоточившись на открывшейся взору сцене, Кристина не замечала ни трепещущего пламени светильника, ни всепроникающего холода тоннеля. В воздухе висела плотная пелена табачного дыма, пахло давно не мытыми телами. Здесь собралось около дюжины верных сподвижников Марка, все как один воры и мерзавцы. Все, за исключением главаря, были с ног до головы одеты в черное и вооружены несколькими пистолетами. Кто-то сидел на перевернутых бочках и ящиках, кто-то лежал на полу, коротая время за игрой в кости.
Ее неожиданное появление застало их врасплох. Мужчины вскочили, машинально хватаясь за оружие. Марк обернулся и, посмотрев на нее в упор, с издевкой скомандовал грубым, низким голосом:
– Полегче, парни. Расслабьтесь. Это ж мисс Эфертон собственной персоной пожаловала. Что же до причины ее прихода, не иначе очарована мной!
Кристина послала Марку Баклоу исполненный ненависти взгляд, но он не обратил внимания. Было в нем что-то, вызывавшее в ней физическое отвращение. Ей ненавистно было говорить с ним, видеть притаившуюся во взгляде похоть, слышать распутную насмешку всякий раз, когда он обращался к ней. Отбросив сюртук, он зашагал к ней развязной походкой. У Кристины задрожали колени, но она постаралась взять себя в руки, справедливо рассудив, что незачем выказывать страх. Лучше проявить твердость, какими бы неприятными ни оказались следующие несколько минут. Марк, по-видимому, обладал способностью проникать прямо в душу, и она ненавидела себя за то, что позволяет ему это.
Этот мужчина любит грубые, приземленные радости жизни и не чужд бахвальству, что проявляется, в частности, в его необычайно вычурной одежде. Сегодня он облачился в ярко-пурпурный бархатный камзол с кружевной отделкой по вороту и на манжетах. Два пистолета были заткнуты за золотой кушак, охватывающий раздавшуюся талию, а из голенища сапога торчала рукоятка кинжала. Он был высок и коренаст, с длинными вьющимися волосами песчаного цвета. Некоторые сочли бы его довольно привлекательным, правда, не красотой джентльмена, наделенного тонкими, будто высеченными резцом скульптора чертами лица. Скулы Марка были широкими и крепкими, а рот слишком велик. Усмехаясь, точно волк, он воплощал собой тот самый тип мужчины, которого матушка Кристины наказывала остерегаться.
Взяв у нее фонарь и поставив его на землю, Марк ухватил ее под локоток и отвел в сторону, подальше от подельников, которые снова расселись по местам и возобновили игру в кости.
– Весьма польщен, что ко мне явилась сама хозяйка дома, – насмешливо протянул он. – И выглядит как картинка. Неужто ради меня расстаралась?
– Мы принимаем гостей, чтобы потом и вы получили свою долю. Не пытайтесь меня уверить, что забыли об этом, – с холодным сарказмом
Подавшись вперед, Марк провел унизанным кольцами пальцем по ее щеке и негромко рассмеялся, когда она поморщилась и отпрянула.
– Ох, а теперь мы выпускаем коготки! – промурлыкал он. – Это мне нравится. Ты такая красивая, когда сердишься. Но довольно нежностей, – резко оборвал он себя, понимая, что Кристина отважилась бы спуститься только по делу чрезвычайной важности. – Вечер идет своим чередом, я надеюсь?
– Да, все прекрасно, только…
Он вопросительно изогнул бровь, пронзив девушку острым оценивающим взглядом:
– Что такое? Неприятности? Что-то стряслось, Кристина?
– Уильям прислал меня предупредить вас, скорее предостеречь, что у нас в доме нежданный и незваный гость лорд Рокли. Лорд-наместник поручил ему расследовать грабежи в наших землях.
Марк лишился дара речи, что весьма нетипично для отъявленного негодяя, который за словом в карман не полезет. Приложив невероятные усилия, он сохранил на лице непроницаемое выражение, наслышанный о Рокли, хотя никогда его не встречал. Слава о подвигах этого могущественного и безжалостного человека гремела по всей Европе. Марк не боялся, нет, он вообще никого не боялся, но и не списывал со счетов его силы. Согласившись на это задание, Рокли открыто выступил его врагом. Марк был готов принять вызов. Он раздавит Рокли, как мелкое насекомое.
– Знаменитый лорд Рокли. Какое мне до него дело? Он не первый, кто пришел по нашу душу, и далеко не последний. Если станет вмешиваться в мои дела, быстро отправится кормить своим трупом стервятников. Он получит то же обращение, что и те, кто пытался добраться до меня раньше, будь они друзья или враги.
– Даже те, кто на вас работает?
– Особенно те, кто, служа мне, пытается перехитрить или увильнуть от участия в налете. Я четко дал это понять твоему брату. Их слабость – обуза, от которой положено избавляться. – Усмехнувшись, Марк обвел взглядом своих людей. – Тебе ведь известна поговорка: среди воров честных нет. Это относится и к тем, кто нас ловит.
С полнейшим презрением к власти и ее представителям, игнорируя законы, Марк не станет волноваться из-за появления Рокли. Однако Кристина надеялась, что, столкнувшись с ним, он изменит свое мнение.
– Что ж, сообщение доставлено, я могу возвращаться. Как там Тоби, кстати? Надеюсь, его вам вернули, и он поправляется от полученных вчера повреждений?
Марк кивнул в угол, где на груде тряпья крепко спал песик.
– Тоби – вылитый я. Потребуется сила куда более мощная, чем ежевичный куст, чтобы свалить его.
– Да, полагаю, что так. Мне нужно идти. Досмотрев фейерверк, гости вернутся в дом, и я должна быть там.
– Что? Уже уходишь? Так скоро?
– Да, пора.
Он неодобрительно зарычал:
– Какая несправедливость, Кристина. Я мечтаю заботиться о тебе, выделил тебя из всех женщин мира. Неужели для тебя это ничего не значит?
– Нет, Марк, не значит.
– Согласись стать моей, и у тебя будет столько денег, сколько пожелаешь.
– Мне не нужны ни вы сами, ни ваши деньги. Я хочу лишь, чтобы вы убрались, наконец, из Оукбриджа и оставили нас в покое.