Дерзкий обман
Шрифт:
– Сила и упорство, – кивнула она. – Это звучит, пожалуй, лучше, чем упрямство.
– Чтобы выжить в этом мире, нужны сила и отвага.
– Чтобы любить в этом мире, тоже нужны сила и отвага.
– Ты можешь существовать и без любви, – сказал он.
– А ты?
Фиона остановилась, глядя на Тарра и ожидая его ответа.
– Любовь не самое необходимое в жизни, – ответил Тарр, смущенный тем, что смутно начинал ощущать. Он чувствовал себя как новобранец, держащий оружие в руках, но
– Я бы не была в этом так уверена.
– Почему? – Тарру очень хотелось получить внятное объяснение, чтобы покончить с этим раз и навсегда. Фиона опустилась на поросший травой холм и похлопала по земле рукой, приглашая его сесть рядом.
Тарр принял приглашение.
– Любовь объединяет. Это нечто такое, на что ты всегда можешь рассчитывать.
– То же можно сказать и о долге, – возразил он. – И он не вызывает такого опасения.
Фиона хмыкнула, подтянула колени к подбородку и обхватила их руками.
– Долг необходим, а любовь – дело выбора. Ты свободен выбирать в любви, а выполнять свой долг тебя обязывает честь.
– Так выйти за меня ты не считаешь своим долгом?
– Если тебе дается право выбора, что ты выберешь – долг или любовь?
Еще несколько недель назад Тарр ответил бы не раздумывая, теперь же замешкался.
– Подумай, прежде чем ответить. У тебя еще есть время. – Фиона рассмеялась и похлопала его по вытянутой ноге. – Заметное улучшение по сравнению с днем нашего знакомства.
– Я вынужден признать, что кое-чему научился за последние несколько недель.
– Это производит впечатление.
Ему нравилось мерцание ее зеленых глаз, нравилось, как они сверкают лукавством. Она была так полна жизни, готовности рисковать, защищаться, любить! Черт возьми, ему плевать было на то, что мог подумать кто-нибудь!
– Скажи мне, чему ты научился, – поощрила она Тарра. Он кивнул.
– Понимаешь, когда тебе кажется, будто ты что-нибудь знаешь, оказывается, что не знаешь ничего.
– Но всегда можно научиться.
– Это занимает время.
– Когда требуется, я могу быть терпеливой, – сказала Фиона.
Тарр сорвал травинку и теперь смотрел на свои пальцы, занятые ею.
– Я воин, искусный в битве и знающий свой долг. Я делаю то, что должен, а слишком длительные размышления могут иметь фатальные последствия. Я должен доверять своим суждениям и следить, чтобы мои решения выполнялись без вопросов. Только тогда мой клан выживет.
– Сильные сыновья тоже необходимы для выживания твоего клана.
Он посмотрел на Фиону и на краткое мгновение представил ее округлившейся в ожидании его ребенка. Эта фантазия вызвала в нем бурю эмоций, главной из которых было всепоглощающее желание защитить ее и еще не рожденного ребенка.
– Ничего не говори, –
– Это неправда, – возразил Тарр.
Она стремительно вскочила на ноги и теперь смотрела на него сверху вниз.
– В таком случае что же правда?
Он искал нужные слова, но они ускользали. Не будучи в силах сформулировать верный ответ, Тарр тоже вскочил.
– Ты мне небезразлична.
– Небезразлична? Небезразлична? – выкрикнула она и вскинула руки вверх, к небу. – Но я небезразлична и своей лошади!
– Ты настолько мне небезразлична, что я пустился в погоню за тобой, когда ты так по-глупому напялила на себя мужской костюм и поскакала с неистовой скоростью, способной погубить тебя.
Она смотрела на него с яростью, взгляд ее зеленых глаз готов был испепелить его.
– Ты счел мой поступок глупым, потому что я надела одежду, позволяющую мне сидеть на лошади в наиболее безопасной позе?
Тарр потянулся к ней, но не решился обнять.
– Ты можешь быть просто невыносимой.
– Несчастье в том, что я слишком умна для такого, как ты.
Тарр схватил ее за руку.
– Если ты так умна, почему хочешь выйти за меня замуж?
– Я не давала согласия выйти за тебя, – напомнила Фиона.
Его смехдал ей понять, что он так не думает, и это только усилило ее ярость.
– Я не выйду замуж за такого, как ты. Тарр приблизил к ней лицо.
– Выйдешь. И знаешь почему?
Казалось, она была готова выплюнуть ему в лицо сотню или больше проклятий, но губы ее оставались сжатыми.
– Ты хочешь меня. И хотела с того первого раза, как я тебя поцеловал. А если ты чего-то хочешь, Фиона, ты это получаешь.
Она с силой вырвала руку, и этот рывок отдался болью в ее плече. Но она не хотела признаться Тарру в том, что испытала боль. ;
– Я не отпущу тебя. Мы поженимся, и я удовлетворю ту страсть, которую распознаю в твоей ярости, которую вижу в твоих пылающих гневом зеленых глазах. И ты родишь мне сыновей, а я всегда буду заботиться о тебе и охранять тебя.
Ноздри Фионы раздувались, грудь вздымалась, а рука, сжатая в кулак, с силой упиралась в бедро.
– Даже теперь, в гневе, ты хочешь меня, – с вызовом сказал он. – Попробуй отрицать это! Ну же!
Лицо ее, казалось, потеряло от гнева все краски, а губы совсем исчезли – так крепко она их сжала.
– Черт бы побрал тебя за то, что ты похитила мое сердце! – выдохнул Тарр, а затем сильно ущипнул ее за щеки, заставив губы раскрыться. Прильнув к ее губам поцелуем, в котором он и просил, и требовал, и угрожал, Тарр лишил ее возможности дышать, а заодно и здраво рассуждать.