Дерзкий
Шрифт:
Облизываю пересохшие губы, выдохнув весь воздух из легких, приготовившись к очередному вранью, преследующему меня с того момента, как меня удочерили. Моя жизнь состоит из маленьких разбитых кусочков лжи, они сверкающие и яркие, похожие на крошечные бриллианты и самоцветы. Я калейдоскоп, подстраивающийся под мнение каждого, и только в спокойном состоянии я могу быть собой. Обычным куском битого бутылочного стекла, валяющегося в каждой подворотне.
– Конечно, буду, – еле проговариваю я.
– Как же быстро взрослеют дети. Раньше ты с удовольствием
– Выбор сделан, ты всегда учил все взвешивать и не отступать, – откашливаюсь, уж слишком он сжимает мою шею. – Вступлю во взрослую жизнь самостоятельно. – Отодвигаюсь, встаю напротив него. Долгое созерцание друг друга, моя непоколебимость заставляет отступить мужчину.
– Скажи правду, тот паренек Портер стал причиной переезда? – Твердым захватом пальцев на моем подбородке он снова доказывает, что не потерпит конкуренции.
– Я ошиблась в своем выборе. – Холодные глаза скользят по моему лицу. – Больше не встречались. Выбор университета никак не влияет на географию расположения такового.
Он отпускает меня, сделав вид, что поверил, точно так же, как и я, надев маску, и скрывая истинные мысли.
– Я знал, что он недостойный моей девочки, фальшивка. Ты забываешь о том, кто я и кем вырастил тебя. Это слишком далеко от дома, значит, будешь появляться нечасто. – Задвигая один стул за другим, вызывает у меня аскому.
Вот об этом как раз я никогда не забуду, особенно, кем он является.
– Ты сам говорил, надо получить высшее образование, оправдать надежды. – Обхожу стол с другой стороны, пока он не ловит меня, заграждая дорогу к двери. – Мне пора собирать вещи.
– Твой дядя провел со мной несколько сеансов гипноза, успокоил меня, что с тобой будет все замечательно. Я поддержу во всем, главное чтобы тебе было комфортно. – его глаза начинают странно блестеть. – Если тебе хорошо, тогда и мне хорошо. Береги себя и свое здоровье.
Я опускаю голову, сдаваясь под его напором. Влажные губы касаются моего лба. Меня тошнит от чувств, которые он вызывает во мне. Быстрей бы исчезнуть из этого дома и запереться в своей темнушке.
– Ты покрылась гусиной кожей. – Мужчина сжимает мои плечи и притягивает к себе. – Я чего-то не знаю? Или снова нужен психиатр? Давай попрошу Ари приехать?
– Нервничаю перед отъездом и всего-то. Тяжело покидать родной дом, дядя ничем не поможет. – Улыбка выходит вымученной. – Мне правда пора.
Питер разжимает руки, я
– Клиника и домашнее образование не сделали тебя изгоем? Я так хочу вернуть мою девочку. – Он кажется расстроенным, но, к сожалению, это показуха.
– Почти двадцать один год. Выросла скорей всего. – Киваю подбородком в сторону длинного коридора. – Я пошла. Такси скоро будет около дома.
– Такси? – Он удивлен. – У нас что нет машины, которая доставит тебя в аэропорт? Ты собралась самостоятельно зарабатывать, жить в общежитии. Что ты творишь?! – он начинает часто дышать.
– Хочу все по-взрослому, самостоятельно. – Мужчина не верит мне, его густые хмурые брови сдвигаются. – Это необходимо для меня. – Переступаю через себя, снова подхожу к нему и повисаю на шее. – Спасибо тебе за поддержку, папа.
Губы дрогнули на последнем слове, предательски защипало в носу, почему все не так, как раньше? И один поступок меняет всю мою жизнь.
– Все, я больше не лезу. Главное без выкрутасов. Не забывай о травме. Поддерживаю твою самостоятельность, помню слова Ари и думаю, у тебя все получится. – Он сжимает мои плечи, привычно смотрит на наручные часы и на швейцара, открывающего дверь для водителя, извещающего о том, что Питер должен уходить. – Счастливого пути.
От суетливого и любящего человека не осталось и следа. Он будто забыл о моем существовании или рад отъезду. Я все еще смотрю ему вслед, то, как он надевает поверх костюма-тройки легкий плащ, вытягивает из тубы зонт и опирается на него. Шляпа, надвинутая на лоб, и взгляд вполоборота. Питер что-то собирается мне сказать, и чувствую, это мне точно не понравится.
– Кстати, твоя будущая сестренка очень напоминает тебя в детстве, такая же хрупкая и маленькая. – Белоснежные искусственные зубы из слоновой кости так натягиваются на его губах, что становится жутко. – Не могу дождаться, когда завершится эта волокита с документами.
– А что не так с ее родителями? – У меня нервно дергается глаз.
– Слишком напоминает усопшую мать, или потому что не все мужчины так привязаны к детям. Не знаю. Но дяде пришлось поработать над ее психикой. Бедная девочка совсем потеряна. Я сделаю ее жизнь волшебной, как и твою однажды. Омрачает то, что вы не познакомитесь, и все из-за решения учиться в такой дали. Прийдется что-то придумать. Жаль.
– Зачем тебе еще дети? – Я знаю, что за подобный вопрос могу получить выговор.
Питер смотрит на меня иначе, совсем как тогда в больнице, с долей тоски и разочарования.
– У меня есть разочарование в жизни, и одно из них невозможность иметь детей. Ты покидаешь меня, и то, насколько от меня отдалилась, заметно невооружённым взглядом, я все еще должен делиться своей нежностью. – Хлопок входной двери, виток свежего воздуха, пропитанного дождем, вызвал у меня рвотный рефлекс. – Ты побледнела. Хейли, девочка. – Озабоченно он идет ко мне навстречу, но мой желудок совсем другого мнения.