Дерзость на шпильках
Шрифт:
Моего мнения, естественно, никто не спрашивал, а как только я открыла рот, меня перебили.
– Анна Олеговна, молча садимся в машину и тихо едем до парковки, – тон мужчины не терпел возражений.
Такое чувство, что это Арчинский номер два. Слышала я пару раз, как Даниил Александрович парней строит, а не с невестой улыбается и через раз соглашается. В те мгновения мне хотелось стать улиткой и спрятаться в свой домик. Сейчас спрятаться тоже хотелось, только домик мой приказали оставить, а самой сдаться в плен на воспитание. Чтоб хоть как-то выразить свое недовольство, громко
– Даже не думай об этом! – порекомендовал Демидов, захлопнув мою дверцу.
Спокойно обошел машину и сел рядом на пассажирское сиденье. Я тронулась в сторону выезда, благо бессознательное тело Рената уже оттащили его друзья, а то пришлось бы проявлять чудеса маневрирования.
– Я могу потихоньку сама доехать или подцепите меня на трос, – всё-таки решила попробовать высказать свою точку зрения.
– Ты едешь со мной, машину доставят. По - моему, я ещё в первый раз понятно это произнёс!
Нет, ну, вы посмотрите!? Командир полка на минном поле.
– А, может, я не хочу ехать с тобой?! – резко высказалась я, набирая скорость.
– А я тебя спрашивал, хочешь ты или нет?! – сквозь зубы процедил мужчина, продолжая смотреть прямо на дорогу.
Вот же! Гномище противное!
Впереди крутой поворот на парковку, но я продолжаю набирать скорость до достаточно высокой, чтоб выполнить «Kansei Drift»*, занос через резкий сброс газа. Уверенно проскользнув поворот, остановилась в нужном месте.
– Что именно этим фокусом ты хотела мне показать?! – прозвучало зло и недовольно с соседнего сиденья.
– Что я вполне способна сама добраться до дома на своей машине! Что пара снежинок в моём случае - это не конец света!
Я так злилась, что хотела стучать руками по рулю от бессилия всей этой бредовой ситуации.
– Из машины! – коротко и чётко, будто выстрел, причем контрольный.
– Ой, не надо мне здесь Арчинского номер два демонстрировать! Если хочется покрасоваться перед Селиной, то Вам, Артём Николаевич, на выход первому. Не уверена, что она оценит, но попытка не пытка, так сказать! – прорычала я в ответ, вылетая из салона.
Находиться в небольшом и запертом пространстве с этим мужланом я не желала. Демидов вышел тоже и встал рядом со мной.
– Ключи! – протягивая раскрытую ладонь, потребовал он.
Я, злобно на него посмотрев, кинула их в него в надежде, что он не поймает, что они прилетят ему в глаз. Поймал и даже усмехнулся одним уголком губ, недобро так.
– Может, мне тоже сейчас твои ключи поплавать отправить?! – иронично изогнув бровь, спросил мой босс.
– А может, самому куда-нибудь нырнуть? – высказала встречное предложение, складывая руки на груди.
Снег как назло все не заканчивался, превращая меня в маленький сугробик, хотя Артёма, кажется, даже снежинки побаивались и вокруг облетали.
–
Хотелось упереться обеими ножками в землю и закатить истерику, протестуя против мужского своеволия, но сейчас, когда он был так близко, что ощущался запах его парфюма, я почувствовала его решимость доставить меня домой. Я была уверена, что если не пойду сама, то мне активно начнут помогать, как в ту ночь, когда он болел. Проще было согласиться с его решением, чем пытаться отговорить.
Дверь мне открыли, на сиденье впихнули, ремнём пристегнули…
– Да, да! Еще пустышку забыл в рот всунуть, чтоб на жизнь не жаловалась!
– Ангеловская, лучше просто дар речи потеряй на время, иначе «пустышку» я тебе точно обеспечу, – и конец фразы зловеще тихо так и на ушко, что мурашки активизировались. – Я быстро, а ты спокойно сидишь.
И захлопнув дверцу, пошёл навстречу Арчинскому. Они о чём-то говорили, точнее, Даниил Александрович что-то активно вещал, на что получил отрицательное покачивание головы и короткий ответ. Подошедшая Селина передала мой рюкзачок, про который, я тормозок, совсем забыла. Девушка, удерживая за плечо, тоже что-то внушала другу, склонённого к ней. И правда, без каблуков Селя смотрелась Дюймовочкой на фоне двух великанов.
Отвернувшись от окна, оглядела стерильный салон в поисках пледа или какой-нибудь тряпочки. В машине ещё сохранилось остаточное тепло после предыдущей поездки, но растаявший снег делал свое холодное и мокрое дело. Хотелось поскорее домой, чтобы расслабиться и согреться в теплой ванне, а не выслушивать нотации начальника о моем плохом поведении в связи с нарушением его главного правила – не подвергать подругу опасности. Хотя сегодня опасности и не было, девчонки были простыми зрителями на трибуне, где нет особой толпы, так как все желающие туда не допускались.
От звука открывающейся водительской двери вздрогнула, так погрузившись в свои размышления, что пропустила возвращение мужчины. Он молча оценил мой нахохлившийся вид воробья после лужи и после запуска двигателя включил печку на максимум.
– Вон, помаши рукой защитникам своим, а то боятся, что я тебя как овцу на заклание увезу, – недовольно прорычал водитель, кивая в сторону провожающих нас Даниила с Селиной.
Арчинский, прижав невесту к себе спиной, замотал ее практически всю в свое пальто, а сверху навис сам, ограждая от падающего снега. Они так мило и трогательно смотрелись, что я улыбнулась и махнула им на прощание рукой.
Ехали молча, но, кажется, от этого напряжение только росло и угрожало меня раздавить.
– Ну, что вы, Артём Николаевич, выскажитесь! А то ваше мною недовольство через поры кожи просачивается и воздух отравляет.
– Не уверен, что хочу сейчас говорить! – не отрывая взгляда от дороги, отказал мужчина, но руки на руле напряглись.
– Зато я уверена, что очень хотите. Не стесняйтесь, я готова выслушать проповедь о моей взбалмошности, о риске здоровью Селины и прочее, и на том закончим сегодняшний вечер встреч.