Дерзость
Шрифт:
Еще засветло лесами вышли к шоссейной дороге Мрагово - Остроленка и долго вели наблюдение за движением немецких войск. К вечеру движение стало менее интенсивным, и мы приняли решение перейти шоссе. И вот здесь нам не повезло. Из-за поворота неожиданно выскочил грузовик с жандармами. Машина затормозила, попыталась развернуться и стала к нам боком.
Что делать? Вот вопрос, который часто надо решать в одно мгновение. Бежать? Перестреляют - до кустов метров двести. Пришлось принять бой - другого выхода у нас не было.
Когда
– Глуши их гранатами!
– кричу я ребятам. Машина загорелась. Уцелевшие жандармы бросились врассыпную. Вслед им я бросил еще одну гранату. Взрыв! Все. Теперь пора уходить. Но это так говорится - уходить, а на самом деле в таких случаях приходится бежать, и бежать как можно быстрее.
Уже под утро, усталые и голодные, добрались до землянки Тадека. Там нас ожидал Николай Гришин - целый, невредимый и, как всегда, спокойный. Обнялись. Начались расспросы.
– Ну как вы тут, какие новости?
– Все нормально, - ответил Николай, - все живы, здоровы, только натерпелся я страху вчера. Проснулся утром часов в девять. В землянке душно. Приоткрыл люк - слышу собачий лай, крики. Скорей прихлопнул люк, взял гранату, привязал к ней шифр - словом, приготовился ко всему. Собачий лай все ближе и ближе. Вот он уже надо мной. Затем наверху раздались шаги, прозвучали выстрелы. Ну, думаю, вот и конец тебе, Николай Сергеевич, отвоевался.
– Дальше, дальше что?
– торопили мы Гришина.
– А дальше ничего. Собачий лай стал тише, выстрелы уже доносились издалека, и я немного успокоился. Вечером пришел Тадек и рассказал: приезжало офицерье - устроили охоту с гончими на зайцев.
Я попытался представить себя в положении Гришина. Надо было иметь исключительное самообладание, чтобы не выскочить из землянки и не броситься бежать куда попало. Ведь Николай мог предположить только одно: идет облава... Когда Гришин шифровал радиограмму, луч фонарика скользнул по его вискам. И я увидел, чего стоил ему этот день - он поседел.
Вскоре появился и Тадек. Он принес отварной картошки и немного хлеба. Только теперь мы вспомнили, что не ели более суток.
Вечером в землянку вернулись Лева Никольский, Костя Арлетинов и Миша Козич. На обветренных лицах товарищей светились улыбки. Ясно без слов - рады тому, что все живы.
– Что это у тебя с шапкой?
– спросил меня Никольский.
– Да мы вчера немножко поцапались с жандармами, наверное, пуля прошила, разглядывая ушанку, ответил я ему.
– А как, как это было?
Пришлось рассказать.
– Гранаты бросали с выдержкой?
– Пожалуй, об этом думать было некогда. Как, Николай?
Коля Макаревич широко улыбнулся и молча кивнул головой.
– Ну а что у вас новенького, хлопцы?
– На укрепления по польско-прусской границе прибывают войска.
Мы, разумеется, полностью доверяли своим товарищам, но в нашем деле действовало неизменное правило: верь, но проверь. Поэтому я сказал:
– Ребята, данные эти надо проверить и уточнить. Лева, Костя, проводите Николая в землянку Болека в песчаных карьерах, а сами с Болеком идите под Хожеле, постарайтесь встать там на след танковой части, выяснить ее номер, число танков и их типы. Мы с Козичем и Макаревичем идем к границе.
Лева, Костя и Болек проселками вышли на плотно укатанную машинами дорогу. По обе стороны ее тянулись широкие следы гусениц. По ним они определили: танки следуют на юг, к фронту.
В ближайшей деревне ребята зашли в один из домов. Там хозяева подтвердили: недавно здесь прошли танки и самоходные орудия. Когда разведчики выходили из хаты, то лоб в лоб столкнулись с тремя вооруженными людьми в маскхалатах. Ребята успели взвести автоматы первыми.
– Руки вверх!
Те подчинились. Костя и Лева их обезоружили, отобрали немецкие карабины и гранаты.
– Документы, - строго потребовал Лева, заподозрив в них власовцев.
– Какие еще документы, мы бывшие военнопленные, - без тени страха или волнения ответил один из них.
– Чем вы можете это доказать?
Все трое, как по команде, расстегнули телогрейки. Под ними оказались арестантские куртки.
– Ну, это еще не доказательство, - с сомнением произнес Костя.
– Мы здесь укрываемся больше месяца, нас хорошо знают в деревнях, незнакомцы по-прежнему вели себя совершенно спокойно.
– Хорошо, если так, - сказал Лева.
– Вы пойдете с нами, поможете нам кое в чем, а заодно и послушаем, что про вас скажут поляки.
Эти солдаты хорошо знали дорогу до ближайших сел. Вместе с нашими разведчиками они прошли по следам танков 15-20 километров. По пути не раз, когда проезжали машины, все отходили под укрытие деревьев или кустарника. В конце концов спутники наших ребят догадались, кто они такие и, повеселев, спросили, какие конкретно сведения их интересуют.
– Что за часть, откуда, сколько танков и самоходок, - ответил Лева.
– Тогда зайдем к нашему знакомому, - предложил один из бывших красноармейцев.
– Еще в начале войны он попал в плен, бежал и остался в Польше, завел семью. Думаю, сможет вам помочь.
Ребята так и сделали. Их новый знакомый подробно рассказал о том, сколько танков, самоходок и машин прошло через деревню.
– Кто может подтвердить и уточнить эти сведения?
– спросил в конце беседы Костя.
Тогда моих товарищей и их спутников проводили к учителю-поляку, который жил в соседнем селе. Учитель, кстати говоря, знал военных как людей, действительно скрывающихся от немцев. Поляк предложил нам укрыться на сеновале, а сам пошел в разведку.