Десант местного значения
Шрифт:
— Товарищ старший лейтенант, командир батальона на связи! Высунулся из блиндажа радист. Терзаемый смутным ощущением, Ильин бегом спустился в блиндаж.
— Ильин, слушай внимательно! Голос комбата в трубке был еле слышен, из-за звуков перестрелки, которые забивали в трубке все.
— Американцы только что высадили у нас в тылу десант с вертолетов, не меньше батальона. Одна группа захватила полевой аэродром возле Вилючинска, вторая сейчас пытается сбить наш пост на перевале Седелка. Если им это удастся, тогда они ударят тебе с высот прямо в спину. Я уже приказал первой роте снять один взвод на помощь разведчикам и пограничникам, долго они не выстоят! Но взвод снят с отсечных позиций у тебя с левого фланга, прими это во внимание! И сними хотя бы пару отделений у себя, прикрой минометчиков и свои тылы!
Старший лейтенант Ильин похолодел. Если американцы уже захватили дорогу от Седелки и дальше, то они фактически уже сейчас в окружении. Есть и другие пути, кроме
— Товарищ майор, а как же остальной батальон? Он тоже уже в окружении?
— Не паникуй, Ильин! С севера уже подходит одна танковая рота и первый батальон 246 мотострелкового полка, они уже прошли Николаевку и свернули на дорогу к Вилючинску. Там надо продержаться буквально полчаса, потом мы их раздавим! Все, конец связи!
«Да, раздавим. Если до этого не раздавят нас». Мрачно подумал Ильин. Он отдал приказ, о переброске двух отделений, из второго и третьего взводов, в тыл. Подумав немного, он связался снова с минометчиками, чтобы батарея выделила корректировщика к тем силам, что сейчас спешат к перевалу. И позвонил командиру взвода ДШК. Как минимум два его крупнокалиберных пулемета были расположены на обратных скатах высоты, стоявшей напротив перевала. А дальность прямого выстрела ДШК позволяла эффективно поддерживать своих, не передвигая пулеметы.
Тем временем, из брюха десантного корабля выполз уже четвертый «Паттон», уже без трала. Чуть проехал по колее, оставленной танком — тральщиком и развернулся, подставив лобовую броню, поводя пушкой из стороны в сторону. Первый уже прополз через весь галечный пляж, с редким ивняком, не обращая внимание на мины, то и дело рвущиеся под тралом. Остальные два разъехались в разные стороны, один влево, другой вправо, очевидно «чистя» зону высадки от мин. Потом они тоже начали поворачивать от берега, очевидно с целью сделать несколько проходов в минных полях к дороге, которую и перекрывали позиции роты. Все это время рота дисциплинированна молчала, из окопов не раздалось ни единого выстрела. Да и куда стрелять? Врагов не было видно, только одна техника. Вот на пляж выползли первые бронетранспортеры. Одни, чуть проехав по гальке, остановились, но три пошли по колее, проложенной танками-тральщиками. И вот, наконец, к прибою подошли малые катера, сразу с десяток, и из них густо стали выбегать, прыгая прямо в волны, морские пехотинцы. Ильин подождал еще секунду, и скомандовал:
— Ракету! Тут же старшина роты, до сих пор молчаливо стоявший в окопе рядом, пустил в небо красную ракету, и затем продублировал ее криком: «Рота, огонь!». И через несколько мгновений склоны высот, на которых были расположены советские окопы, часто озарились вспышками выстрелов. Особенно удачным оказалось расположение первого взвода. Его окопы были вырыты на возвышении, на высоком берегу бухты, который к тому же резко уходил на восток. Это привело к тому, что левый фланг американской высадки оказался под фланговым кинжальным огнем. Вдобавок, три ручных гранатомета и один СГ-82 могли расстреливать американскую технику не только в борт, но и сверху, и даже сзади. Первым же выстрелом станковый гранатомет поразил самый левый «Паттон», который уже повернул от пляжа, пробивая в минных полях колею к основным позициям роты. Кумулятивная граната ПГ-82 влетела в заман башни М48А3. Пробив литую броню, которая в этом месте составляла всего 76 миллиметров, кумулятивная струя попала аккурат в один из снарядов боеукладки. Результат был виден и слышен даже на позициях соседних рот второго батальона. Грохот, впечатляющий столб огня, в котором почти скрылась злополучная башня, взлетевшая метров на 15 вверх. Двум гранатометчикам первого взвода удалось поразить в борт бронетранспортер, который шел за подбитым танком. Пулеметы взвода, три РПД и один РП-46, устроили самую настоящую бойню, выкашивая во фланг выбегающих из десантных катеров американцев. Результаты стрельбы остальных взводов были поскромнее, но все равно, впечатляли. Танков больше поразить не удалось не одного, выстрелы остальных гранатометов, как ручных, так и станковых, пришлись в лобовую броню, с ее не пробитием. Затем какой-то удачливый, или на редкость хладнокровный гранатометчик попал одному М48 в гусеницу, тот начал крутиться, подставляя борт, в который влетело сразу две гранаты. В танке что-то хлопнуло, из него повалил черный дым, и он окончательно развернувшись боком заглох, уже загоревшись. Экипаж из него так и не вылез. Еще были подбиты три бронетранспортера, но без таких впечатляющих эффектов, как первый «Паттон». Едва слышимые, на пляже, среди техники и лежащих людей, встали кусты минометных разрывов. Два ДШК, размещенные позади окопов роты тоже собирали свою смертельную жатву. Пройдясь косой смерти по людям на берегу, трассы ДШК скрестились на одном десантном катере, от него начали отлетать крупные куски металла, и вот он уже горит. Но американцы, в первые секунды,
— Старшина, давай на левый фланг, пусть передвинут станковый и три РПГ к соседям, на отсечные позиции, будут танки с этого подошедшего корабля в правый борт бить!
Но про себя Ильин уже понял, что позиции его роте не удержать. Словно в подтверждение его слов, на темных контурах американских кораблей, до сих пор, угрюмо стоявших в паре километрах от берега, сверкнули вспышки выстрелов. Раздался свист и в 200 метрах позади окопов роты встали два столба разрывов.
«Сто миллиметров, а то и больше. Блин, час от часу не легче. При поддержке корабельной артиллерии нас собьют с позиций меньше чем за час» — мрачно подумал Ильин.
Камчатка. Местное время 10–35, 02 ноября. Побережье Авачинского залива, бухта Малая Саранная. Плавающий командно-штабной бронетранспортер LVTP-5 командира 22 экспедиционного батальона морской пехоты подполковника Ричарда Стейтона, в 400 метрах от береговой линии.
Штабной БТР, или как его официально называли, «Плавающий гусеничный транспортер LVTС5», не спеша плыл к берегу, ощутимо качаясь на продольной волне, а подполковник, сидя в удобном кресле, торопливо отдавал команды. Пока все шло по плану, даже слишком гладко. Согласно данным разведки, у русских в бухте Малая Саранная была одна линия обороны, состоящая из отдельных окопов, пулеметных гнезд и блиндажей. Но занимали ее совсем незначительные силы, всего лишь несколько взводов с легким вооружением. Основной упор красные сделали на минные поля, которыми перегородили почти все доступные для людей и техники проходы с берега, но к этому американцы были готовы. В первой волне шел большой танкодесантный корабль LCT Мк3, на котором было три танка «Паттон» с минными тралами МСВ, фактически все танки инженерной роты танкового батальона морской пехоты. Второй LCT Мк3 нес еще два бронезащищенных миноудалителя-бульдозера D7G, для окончательной расчистки зоны высадки. Конечно, последние данные разведки были получены еще вчера вечером, и Советы наверняка усилили свои подразделения на берегу. На остальных участках высадки предполагалось обойтись LVTE1 — плавающими инженерными машинами, разработанными на базе того же бронетранспортера LVTР5, оборудованными специальным бульдозерным отвалом. Вообще-то в комплекте с ними должны были идти и пусковые установки реактивной системы разминирования, но эти крайне полезные для морской пехоты устройства пока были только в чертежах.
Когда русские накрыли высадившихся в первой волне пехотинцев его батальона внезапным массированным огнем, подполковник только пожал плечами. Глупцы те, кто надеялись, что высадка пройдет, как на параде, без потерь. Это не Ливан. Русские — опасный враг, опаснее и японцев, и немцев, он всегда так считал. Сидевший рядом с ним батальонный сержант, прошедший практически все десантные операции на Тихом океане, при виде падающих на берегу, под густым пулеметным огнем американцев, повернулся к нему и прохрипел:
— Сэр, это прям как на Иводзиме!
— Радист, дай координаты русских огневых точек дежурным «Скайрейдерам», пусть принимаются за дело!
Радист долго слушал сообщения собеседника, все время, переспрашивая его. Потом повернувшись к командиру, с несколько ошарашенным видом доложил:
— Сэр, воздушная поддержка будет только через час! Все группы ударных самолетов перенаправлены на север, что-то у флотских там случилось. И вдобавок, они опять забрали себе наши самолеты.
— Вот дерьмо! И фрегаты тоже все пошли на север. Но мы не можем ждать час, парни на берегу несут большие потери. Свяжись с «Catamount» и с «Colonial», пусть поработают их пятидюймовки. Там, на берегу, не так много целей, пары 127-мм должно хватить, если только у красных нет бетонных сооружений.
Камчатка. Местное время 05–35, 02 ноября. Побережье Авачинского залива, северная часть бухты Малая Саранная. Мыс между озерами Малый и Большой Вилюй, позади перешейка между бухтами Малая Саранная и Безымянная. Позиции первого отделения третьего взвода третьей роты второго батальона 211 мотострелкового полка 22-й дважды Краснознаменной Краснодарско-Харбинской мотострелковой «Чапаевской» дивизии.
— Ты чё, не понял? Городской олень, в натуре! Быстро метнулся готовить хавчик, зря, что ли мы НЗ на трое суток получили! Ну и чё, что ты вместе с нами окопы копал? Мы сейчас будем вести, как это, а, наблюдение за угрожаемым направлением, да и покурить не мешает. А ты все равно не куришь, так что давай фраер, работай!