Десант времени
Шрифт:
И народ, словно по команде колыхнулся и первые самые резвые мужики и бабы, бросив тыквенную шелуху от семечек, ринулись в сторону стрелецких мануфактур. "Раз, грабят - значит, что то там есть", - подбодрил их чернявый мужик, не оглядываясь больше на комиссара.
– Держи их, товарищи! Утякут, сволочи с добром!
Кругом слышалась брань, крики и топот сапог. Народ бежал грабить недограбленное, что стало привычным образом жизни и существования в эти лихие революционные годы.
–
4
Вечером того же дня группа комиссаров и военных во главе с Зурич собралась в провинциальном театре. На сцене, за длинным покрытым газетами столом, сидели красноармейские начальники в военной и полувоенной форме, работники милиции и ВЧК, а так же люди в судейских, учительских, инженерских тужурках, в пиджаках и сюртуках, объединенные пожалуй одним сходством - красными повязками на рукавах и с красными ленточками на головных уборах. Комиссар Зурич немного смутился от такого скопления красной публики и, откашлявшись, взглянул на газеты Царской России. Что-то увидев, он выбрал одну из них.
– Товарищи командиры, комиссары, работники милиции и ВЧК, работники народных Управ и Ревкомов! Вы видите, город наводнен контрреволюцией, белыми элементами, а мы еще с вами сидим за столом, где лежат портреты... Кого?
– он потряс оторванной страницей газеты над головой.
– Вы видите, кто тут изображен Николай II, английский король Георг V и король Бельгии Альберт I!
– Нам нужна своя газета, непременно, - воскликнул богобоязненного вида старичок с клиновидной бородкой.
– Мы должны разъяснять людям смысл революции, ее ценности...
– Эх, какие там ценности, народу хлеб нужен, люди с голоду пухнут, а вы газета, - сокрушался Продкомиссар, который принял пустые и разграбленные белыми продуктовые склады города.
– На складах 12 мешков овса для лошадей осталось, так мы по горсти выдаем солдатам и милиции, да кусок хлеба через день.
– А мы в ресторан "Красная слобода" карточки выпишем, пусть там подкормят солдат, Эх-ма! Свобо-ода нынче!
– сдвинул на лоб балтийскую бескозырку матрос Балкин, который возглавлял оперативную группу ВЧК.
– А пусть отважатся не принять, враз в расход пустим!
Матрос Балкин грозно нахмурил брови и потряс наганом в воздухе.
– Стерлядки имперской и молочной поросятины захотелось? Вы тут-то не куролесьте, не на палубе, вокруг товарищи!
– ударил по столу комиссар Зурич.
– Долго ль думали, комиссар, что б на разбой товарищей подталкивать.
Балкин вскочил и рванул бушлат на груди, заорав: - Да ты знаешь, душа твоя интендантская, что я с матросами "Амура" Зимний дворец штурмовал! А по нам юнкера из орудий...
– Успокойтесь Балкин, я там то же был на броневике "Олег". Не помните такой? Хм...,- хмыкнул Зурич и оглядел присутствующих за столом и как ни в чем не бывало продолжил: - Вся Красная Армия двинулась на юг за армией
– Надо заманить их в капкан и дать им решительный бой, - воскликнул военный комиссар Звонарев с буденовскими усами и стриженный наголо.
– Мы их положим кинжальным огнем из пулеметов. Рабочие на Литейном изготовили около сотни гранат, товарищи. Да еще три сотни винтовок у нас, можем призвать добровольцев.
– Такую операцию, наше ВЧК продумывает, что бы в раз белых заманить и все!
– махнул ребром ладони комиссар Зурич.
– Но сейчас должен вам сообщить о телеграмме из Управделами Совнаркома.
Комиссар тяжело вздохнул, понимая, что невыполнение приказа Совнаркома повлечет разбирательства Особого Отдела ВЧК, а возможно и аресты. Он взглянул на Балкина и жестко спросил:
– Что у нас по делу о разграбленном под Ельцом эшелоне с золотом и бриллиантами на сумму более 5 миллионов рублей?
– Ищем, товарищ комиссар. Есть несколько сообщений, что все драгоценности находятся у атамана Раковского. Он где-то на Орловщине, на болотах в Хотынецком районе прячется, там он с корниловцами и прочими белыми гадами. Несколько раз мы туда конные отряды посылали, но белая контра из-за болот пулеметным огнем несколько десятков красноармейцев положили. Вон спросите у Военкома Звонарева.
– Смотрите, Балкин, а то не ровен час товарищи из столичного ВЧК нагрянут, как раз тут в уезде Черную гвардию ищут... Неровен час, вспомнят вам вашу стерлядку!
Балкин не мог не знать, что большая часть матросов вошла в анархическо-экстремисское движение "Черная гвардия". В апреле 1918 года в ряде городов Поволжья вспыхивали мятежи, и анархисты оказывали вооруженное сопротивление большевикам. Часть из них бежала на Украину к Махно, а часть была арестована и канула в небытие после отправки в ВЧК.
– Да, вы что товарищ комиссар, да я за товарища Ленина!
– пытался сказать Балкин, но слова застревали в горле и страх как-то враз охватил только что рьяного матроса.
– Извините, товарищи, погорячился... Мы должны проявлять пролетарское сознание и верить в наше правое дело по свержению мирового империализма и организации диктатуры пролетариата!
Взволнованный комиссар Балкин рванув отворот матросского бушлата, достал из-за пазухи нечто белое и положил на стол. Расправив усы и ощетинившись на всех, зашипела белая крыса на тонких кривых лапах.
– Вот и Дуська моя тут против белых гадов. Мы с ней на флоте вместе ходили два года на прославленном в японской войне минном заградителе "Амуре", - он осторожно погладил маленькую белую крысу, у которой на черной шелковой нити вокруг шеи был подвешен прозрачный крупный кристалл розоватого цвета с множеством граней, который сверкал и как-то сразу заискрился всеми цветами радуги...