Десанты 1941 года
Шрифт:
Вот одна из типичных сводок, поданная 724-й батареей: «… начиная с боя на границе батарейцы уничтожили 2 вражеские батареи, 2 железнодорожных эшелона с войсками, речной буксир, несколько шлюпок с десантниками, взорвали мост, подожгли снарядами военный завод, уничтожили сотни солдат и офицеров врага».
Но 724-я оказалась и единственной из стационарных батарей, которую румыны ухитрились однажды не просто подавить, но и выкурить с занимаемых позиций.
5 июля батарея, бывшая образцовой (на флотилии даже была выпущена листовка «Берите пример с батареи Михаила Спиридонова»), попала под сосредоточенный
Тяжелые снаряды падали десятками. Спиридонов принял решение вывести орудия с основной позиции. При этом одно из орудий оставалось на месте для введения противника в заблуждение. Как ни странно, но подвести трактора и перевезти орудия удалось без потерь материальной части.
Не пострадало и оставленное для прикрытия орудие сержанта Соленого.
Оставление позиций было признано оправданным, и 14 июля командир батареи ст. лейтенант Спиридонов и командир огневого взвода лейтенант Величко были награждены орденами Красного Знамени, а сержант Соленый медалью «За отвагу».
Прорыв группы Кринова в Измаил
(8 июля)
Обстановка в нижнем течении Дуная не претерпевала особенных изменений, но общая ситуация на Южном фронте после начала 2 июля операции «Мюнхен» становилась все более неблагоприятной: противник занял город Бельцы и вел наступление на Кишинев. Был форсирован Прут в районе Фэльчиул-Цыганка, угроза нависла и над Болградом. Противник обходил правый фланг 14-го корпуса, вынуждая его части отходить на рубеж озера Ялуг.
8 июля на КП 14-го СК комкор Егоров сообщил срочно вызванному туда начштаба флотилии Григорьеву об отводе частей корпуса на рубеж озера Ялуг, во избежание охвата продвинувшимся севернее противником. В связи с этим флотилии предписывалось этой же ночью вывести из озера Кагул в район Измаила все находящиеся там корабли.
«— Они там свое сделали, а теперь держать их в Кагуле слишком рискованно», — сказал Егоров и добавил:
«— Отвечать-то за ваши мониторы и мне…»
Отвод кораблей Ренийской группы означал не просто Переход к Измаилу, а прорыв.
Более 40 километров маршрута приходилось на плес, не прикрытый правобережным плацдармом и простреливаемый румынскими батареями. Не исключался и выход на перехват двух румынских мониторов, оставшихся в Сулинском рукаве, — светлые, лунные ночи вполне это позволяли.
Времени на подготовку к переходу оставалось совсем немного.
После передачи приказа в Ренийскую группу на ее стоянке в озере Кагул, около села Этулия, на мониторе «Железняков» состоялось совещание командиров кораблей, заместителей командиров по политчасти и секретарей партийных организаций.
Командир группы капитан-лейтенант Кринов сообщил о приказе командующего флотилией:
«Я благодарю командиров, политработников, старшин и краснофлотцев за героизм и отвагу в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками — задача, которая стояла перед нашей группой кораблей, выполнена. Теперь перед нею новая задача: сегодня ночью мониторам „Железнякову“, „Жемчужину“ и „Ростовцеву“,
Немного погодя решили взорвать и два катерных тральщика, имевших слишком малый ход, чтобы успевать за группой.
В 22.30, построившись в колонну, корабли начали движение. Дозорным шел «БКА-111», за ним двигался «Железняков», который вел сам Кринов, заменив заболевшего командира, следом «Жемчужин», «Ростовцев» и остальные корабли группы.
Около полуночи корабли, шедшие малым ходом, вышли по Викете в Дунай.
В районе выхода уже кружились истребители 96-й ОИАЭ. Ее командир капитан Коробицын имел приказ, чтобы все имевшиеся у него летчики-ночники, сменяя друг друга, непрерывно летали над Дунаем, заглушая шумом моторов работу корабельных машин.
Монитор «Железняков» (с картины В.М. Иванова).
Выйдя на фарватер, корабли перестроились в порядок движения: мониторы в колонну с интервалами в два кабельтова, бронекатера, имевшие более слабое бронирование, левее их, на траверзе интервалов, чтобы держаться подальше от вражеского берега и в то же время иметь возможность вести огонь одновременно с мониторами.
По Дунаю корабли начали спускаться самосплавом.
Группе нужно было пройти 4 опасных участка: Крапину, Исакчу, Сулинское гирло и мыс Чатал. И чем удаленней от Измаила были эти участки, тем меньше возможностей влиять на ситуацию было у командования флотилии.
Траверз озера Крапина располагался немного ниже устья Викеты. При его прохождении по «Железнякову», шедшему теперь головным, неожиданно открыла огонь четырехорудийная батарея, с наступлением темноты скрытно выдвинутая к самому урезу воды. Монитор немедленно открыл ответный огонь из всех орудий и пулеметов, ориентируясь по вспышкам на берегу. Группа развила максимальную скорость, опасаясь ударов плавучей батареи, находящейся в озере. Через три минуты батарея прекратила огонь. Придя в точку поворота, «Железняков» изменил курс и вышел из зоны досягаемости батареи. В это время батарея возобновила огонь, на этот раз по проходившему мимо нее «Жемчужину», и уже всего двумя орудиями. Монитор также ответил огнем, и батарея снова замолчала. Когда мимо нее проходил концевой «Ростовцев», огонь она уже не вела. Плавбатарею противник в бой ввести не успел.
Пока отряд двигался к Исакче, противник успел разобраться в том, что происходит прорыв, и на всем протяжении береговой линии открыли огонь многочисленные пулеметные расчеты. Прислуга открытых огневых точек кораблей вынуждена была укрыться в надстройках.
Район Исакчи обладал мощными огневыми средствами, подавить которые артиллерия мониторов не смогла бы даже сосредоточенным огнем — там находилось 10 артиллерийских батарей и 38-й пехотный полк.
Как только показались мечети, служившие ориентиром Исакчинской крепости, с «Железнякова» был передан сигнал: