Десерт по имени Аля
Шрифт:
Ну ничего, я ей устрою. Вот как только вернется домой, будет долго и тщательно мне объяснять, где гуляла.
Неспешно принимаю ванну, ужинаю оставленными в холодильнике консервами. Дома ни одного готового блюда. Сразу видно – меня не ждали.
Проходит час, другой, третий.
К девяти начинаю конкретно волноваться. К десяти скрежещу зубами. К одиннадцати уже с трудом могу дышать.
Рука сама тянется к телефону. Звоню знакомому полковнику полиции:
– Привет, Олегович! У меня, кажется, жена пропала…
Глава 19.
Та же ночь:
01:00
Михаил
– Что ж вы так долго!
Жму руку оперативникам и приглашаю войти.
Мой знакомый отправил ко мне двоих дельных ребят из уголовного розыска. Сказал, в момент отыщут пропажу, где бы она ни была. Спецы как раз по профилю.
Один из них лет сорока, лысый, зато с такими широкими бровями, что они похожи на две лопаты. Второй младше: черные кудрявые волосы еще не тронуты сединой, однако усы добавляют ему несколько лет. Оба среднего роста, поджарые, одеты в штатское.
– Старший следователь Васильев, – представляется лысый и жмет мне руку.
– Попов, младший следователь, – протягивает руку усатый.
Только что мне с их фамилий, меня всего уже трясет от неизвестности.
– Кофе? – зачем-то предлагаю я.
Они соглашаются, и мы идем на кухню, где я судорожно пытаюсь сообразить, в какой же банке он находится.
– Что-то не так? – спрашивает старший следователь, заметив мои метания.
– Обычно на кухне всем заправляет жена… – бормочу я.
Только сейчас понимаю: за то время, что мы здесь жили с Алей, мне ни разу не приходилось делать кофе самому. Хватаю первую попавшуюся банку, и мне неожиданно везет – натыкаюсь на растворимый порошок, который пьет по утрам Аля. Она не большая любительница натурального напитка. Достаю кружки, лезу ложкой в банку и никак не могу сообразить, сколько этого коричневого порошка нужно на порцию.
– Вы в порядке? – снова интересуется моим самочувствием Васильев.
Как раз закипает чайник; я все-таки мешаю в кружках какую-то бурду и сажусь за стол.
– Ни черта я не в порядке! – признаюсь следователю. – Может быть, ее просто за что-то по ошибке забрали в полицию?
Мой мозг без остановки выдает возможные версии.
Васильев качает головой:
– Мы уже получили информацию от коллег. Ни в одно отделение она не попадала…
– А больницы? – спрашиваю с надрывом.
– Больницы еще обзванивают… морги тоже… – отвечает мне младший следователь.
При слове «морг» мое сердце чуть не разрывается.
– Она живая, я чувствую! – отвечаю я, с трудом узнавая свой голос: такой он стал осипший и резкий.
– Рассказывайте всё по порядку… – просит Васильев и достает блокнот, садится рядом.
Пока
– Так говорите, вы не знаете точно, когда она пропала? – уточняет Васильев.
– Получается, что так… – хриплю я и пытаюсь прокашляться.
– То есть вас не было пять дней… – начинает он рассуждать вслух. – Вы понимаете, что это сильно усложняет дело?
Я смотрю в его совершенно безразличные глаза и с трудом сдерживаю желание заорать во всё горло. Он тем временем продолжает:
– За пять дней с ней могло случиться всё, что угодно… Или, может быть, она банально от вас ушла?
Когда он произносит это, я вспоминаю последнюю ночь перед отъездом на семинар. Мы легли спать немного раньше, но до того, как уснуть, я долго занимался с Алей любовью. Она вела себя как обычно, отвечала на поцелуи и ласки. Нет, если бы что-то было не так, я бы почувствовал.
– Аля меня любит! – упрямо заявляю я. – Она ни за что бы от меня не ушла! Да и потом… без вещей, без кредитки?! У нее есть золотая цепочка – единственная ценность, оставшаяся от погибших родителей. Я нашел ее на тумбочке у кровати. Если уж на то пошло, цепочку она точно забрала бы! Разве так уходят, чтоб совсем без ничего? И в холодильник загляните! Жена купила семь йогуртов: она обычно ест один по утрам. Трех нет и мусора тоже нет. Значит, как минимум три дня, пока меня не было, она оставалась здесь…
Васильев прищуривается, спрашивает угрюмо:
– Откуда вы знаете, что йогуртов было семь?
– Аля пользуется моей картой, и мне на телефон пришло сообщение о покупке, совершенной в молочном отделе! Я знаю, сколько стоят эти йогурты, она постоянно покупает их в одном и том же количестве. Сумма пришла как за семь, а в холодильнике их четыре, и больше ничего молочного! – объясняю. – Вы бы стали покупать семь йогуртов, если бы собирались уходить, пока я в командировке? Не думаю…
Тут в кухне снова появляется Попов.
– Я кое-что нашел! – восклицает он и показывает Алин разбитый телефон. – Немного порылся…
– Он сломан! Аля уронила его на плитку. Что-то с приемом, на него теперь не дозвонишься… – поясняю я.
– Это обманка! – заявляет мне младший следователь.
– В смысле? – хмурюсь я.
– В том смысле, что это не может быть телефон девушки, которой всего двадцать один год! Если только она успела походить с ним хоть неделю…
– Она купила его три месяца назад!
– Тогда где все приложения, которые так любят современные дамы? Где инстаграм, ВКонтакте, почта… хоть что-нибудь? Хоть голимые гороскопы с предсказаниями! Это не может быть телефон молодой девушки…