Десять дней одни втроем
Шрифт:
Но мама Люсика как закричит:
— Этого еще недоставало! Я ночей не сплю, слежу за здоровьем ребенка, а тут его надрываться заставляют! Он воспаление легких получить может!
Дядя Саня хоть был находчивый, а тут растерялся и не знает, что ему сказать. На крик мамы Люсика сбежались все наши ребята. Дела свои побросали, и кто с граблями пришел, кто со шваброй, а Борька Скутальковский с топором.
— Ну что ж, забирайте домой вашего Люсю, раз он такой слабый, — говорит дядя Саня. — Мы его силой ничего не заставляли делать. Видите, все
Но Люсик вдруг сам выхватил у дяди Сани ведро и заорал громко, как мог:
— Ничего я не слабый! Ничего я не надорвусь! Не хочу один дома сидеть! Хочу со всеми работать!
— Люсик, оставь это грязное ведро, сейчас же иди домой! — кричит его мама.
— Никуда не пойду! — орет Люсик.
— Люсик, я скажу папе!
— Говори кому хочешь — не пойду! Буду со всеми.
Люсина мама тоже растерялась. Она покричала, покричала и ушла, хлопнув починенной Борькой калиткой.
— Ну погоди, негодный мальчишка!
А Люсик сразу же перестал выть, вытер рукавом слезы и спросил, куда нужно нести воду.
Он так и остался с нами и очень даже хорошо помогал и мне и другим и до самого обеда не уходил домой, хотя каждые пять минут из-за забора слышался голос его бабушки:
— Люсик, иди домой! Не доводи маму до отчаяния… Люсик, что ты там делаешь? Мама нервничает!
Но Люсик не отвечал, сердито пыхтел и продолжал делать свое.
Конец всей истории
Часам к двенадцати мы уже покончили со стиркой. Танечка помогла мне почистить грибы, а потом я села на «Орленка» и поехала на рынок за кореньями для супа. Возвращаюсь и нахожу на столе записку:
«Товарищи!
Мне нужно было срочно уехать в город. Опаздывал, поэтому не мог ни с кем попрощаться.
Надеюсь, справитесь сами!
С приветом, дядя Саня».
Я очень огорчилась. Вот так штука! Кто же у нас работу принимать будет? Но потом подумала: «Разве мы это для дяди Сани стараемся? Мы же для себя», И я стала продолжать свое дело. Хоть мне и очень было жаль, что дядя Саня уехал, но ведь что поделаешь. Валёнку надо кормить, а вечером приедет папа. Я опять взяла книгу, перечитала в ней всё и стала торопиться с обедом. И, представьте себе, всё у меня вышло, и даже вкусно. Я еще и картошки с колбасой нажарила. Потом мы с Танечкой разогрели утюг и стали гладить белье, которое за это время уже успело высохнуть на солнце. Уж очень мне хотелось, чтобы к маминому приезду мы с Валёнкой были такими же чистыми, какими стали пол и кухонная посуда.
Можно было уже и обедать, но тут, как назло, куда-то запропастился Валёнка. Я его звала, но он не откликался. А ведь от керогаза не уйдешь. Я уже хотела загасить огонь и бежать искать Валёнку, как слышу — весело залаял Бум и пулей из дому. Мы с Танечкой
— Где же Валёнка? — спрашивает мама. — Ну, как вы тут одни, бедненькие?
Пошли в дом. Папа посмотрел на пол и глазам не верит. Потом видит стопку чистого белья.
— Ага, — говорит, — значит, вам уже постирали.
— Ага, — киваю я, — постирали. Только не нам, а мы сами. — И поскорей рассказываю, как приехал дядя Саня и как мы с ним всё сделали.
— Да где нее Валёнка? — беспокоится мама.
— Не бойся, — говорю. — Где-нибудь с Нолькой по территории гоняет. А я вас сейчас буду кормить обедом. У нас всё готово.
— Здорово, — обрадовался папа. — Это кто же тебе помогал, баба Ника или тоже Саня?
— Нет, — объясняю я. — Дядя Саня уехал, а баба Ника не помогала. Это я всё по твоей научной книге приготовила.
И вдруг — здравствуйте вам! Приходит дядя Саня. Он, оказывается, никуда не уезжал, а ходил в гости к той самой писательнице, которая живет на Озерной улице. Дядя Саня нас одних нарочно оставил, хотел посмотреть, что у нас без него получится. Но что мама приедет, этого он не знал и очень ей обрадовался. Мама мне говорит:
— Я вам подарки привезла. Тебе куклу — Иренку. Она из губчатой резины и как угодно стоять и сидеть может, а Валёнке водяной пистолет. Но где же он носится?
И тут являются Валёнка вместе с Нолькой и тащат какую-то скамейку. Валёнка, как увидел маму, бросил скамейку — Нолька еле на ногах удержался — и бегом к ней. Обнял — и хвать пистолет. Папа поздоровался с Валёнкой и Нолькой и спрашивает:
— А это что у вас за новое сооружение? Опять какая-нибудь антилопа на колесах?
Но те говорят:
— Нет. Это не антилопа, а самая простая скамейка. Мы ее целый день сколачивали. Это для колонки, чтобы ведро ставить и не обливаться, когда воду набираешь.
Папа осмотрел скамейку. Дядя Саня постучал по ней кулаком.
— Неплохо… Кажется, прочно и, главное, всем нужно.
Валёнка и Нолька гордые стоят. А я говорю:
— Давайте обедать. Я уже всем по две тарелки поставила. Я теперь, мама, могу не только уроки делать и в куклы играть, но и тебе помогать, а ты можешь идти работать и за нас не бояться.
— Ага, — кивает Валёнка. — И я теперь умею что хочешь сам делать.
Папа пожал дяде Сане руку и сказал:
— Спасибо тебе, что всё так организовал. Но дядя Саня не согласился.
— Нет, — говорит он. — Они это всё сами давно собирались сделать, да у них никак времени не было. А тут я приехал и только наблюдал. А вообще-то это уже вполне серьезные и надежные люди, на которых можно положиться, — и Валёнка, и Шурик, и их товарищи, и этот толстяк — как его — Галик?
— Нет, Люсик, — говорим.