Десять дней в Рио
Шрифт:
Леандро тоже откланивается:
— Увы-увы, мы, старики, вынуждены вовремя уходить на боковую, ведь каждый рассвет для нас — большая удача. Застанет ли он нас еще дышащими, вот в чем вопрос! А вам, юная леди, я не советую заканчивать вечер столь рано. Для вас, полной сил, гулянья на Ипанеме еще только начинаются. Пройдитесь до знаменитого кафе «А Garota de Ipanema», это здесь рядом, на рю Винисиуш ди Мораиш (Rua Vinicius de Moraes), 49.
— А что это за кафе? Чем оно знаменито? И как его найти? — Я и вправду еще совсем не чувствую себя уставшей. А вот от какого-нибудь салатика не отказалась бы. Выпитый бокал кайпириньи пробудил во мне аппетит.
— О, это
Да уж, классно: прямо не старичок, а навигатор! Видно, что знает в своем любимом Рио каждую кочку!
Я послушно сворачиваю на рю имени некоего Мораиша и прохожу перекресток с рю имени другого Мораиша. Знать бы еще, кто они такие… Очень скоро мое любопытство оказывается удовлетворено — при помощи табличек на домах. Видимо, власти Рио сжалились над туристами, запутавшимися в местных «мораишах» и в тексте на мемориальной доске разъяснили, кто они такие. Оказывается, Винисиуш ди Мораиш — бразильский поэт, драматург и дипломат: а Пруденте Жозе ди Мораиш Барруш был президентом Бразилии с 1894 по 1898 год.
В доме под номером 49 по указанной Леандро улице обнаруживается симпатичная кафешка с мягким освещением и теплым, почти домашним интерьером — красное дерево, веселенькие кафельно-мозаичные стены, тростниковые жалюзи. Захожу: саксофонист в углу негромко играет что-то латинское, мягкий свет белых свечей вьется над простыми, но уютными деревянными столиками, за ними сидят в основном парочки. Большая компания только одна, но и та состоит из жизнерадостных старичков типа моих Жозефины и Леандро. Они негромко хихикают и потягивают красное вино. Еще одна «вива!» бразильским пенсиям!
С трудом нахожу пустой столик, сажусь и оглядываюсь по сторонам. На стенах — большие панно с нотами и текстом какой-то песни. Судя по надписи, это и есть знаменитый шлягер «А Garota de Ipanema» — «Девушка с Ипанемы». Под выкрашенным в небесно-голубой цвет потолком лихо подвешены блестящие медные саксофоны. В простоте убранства чувствуется богемный дух и артистический стиль. Я люблю такие места, в них мне обычно бывает тепло и спокойно. А судя по принесенному официантом меню, сейчас мне будет еще и вкусно!
В меню — масса мясных стейков разной степени прожаренности и с невероятным числом гарниров. Заказываю «классику жанра» — говяжий стейк с кровью и молодое красное вино местного урожая.
Немолодой, но проворный официант в смешном белом фартуке и колпаке, украшенном нотами все той же песни, приносит мой заказ очень быстро. Он говорит по-английски, а лицо у него доброе и приветливое, будто мы знакомы уже лет сто. Он просит меня снять пробу и не уходит, пока я не съедаю кусочек мяса и не делаю глоток вина.
— Фантастика! — вырывается у меня. — Неужели это действительно говядина?
Это вполне искренний крик души: мясо, судя по всему, свежайшее, так как натурально тает во рту. Но на говядину по вкусу оно совершенно не похоже! По крайней мере, я такой мягкой говядины никогда в жизни не пробовала. И вино отменное — не очень кислое и не очень терпкое, как это обычно бывает с молодыми красными винами.
—
— Я вижу! То есть чувствую! — киваю я с набитым ртом.
Какое-то время я сосредоточенно угощаюсь под сладкие звуки саксофона. Когда моя тарелка пустеет, вновь появляется официант:
— Желаете десерт, мэм?
В качестве десерта выбираю какое-то загадочное блюдо бразильской кухни, состоящее из смеси сладкого риса с ананасами, клубникой и мятой. Судя по картинке в меню, сервировано все это роскошество в половинке ананаса и украшено пальмовыми листьями. А стоит недорого — всего 6 реалов. Попробую!
Через минуту официант приносит мне блюдо, размером и формой напоминающее внушительный макет корабля, а вместо трубы увенчанный чуть ли не целой пальмой! Я понимаю, что ковыряться в этом произведении искусства мне предстоит долго, и спрашиваю:
— Простите, если у вас есть сейчас минутка, не могли бы вы рассказать мне историю вашего кафе? Говорят, она стоит внимания…
— Безусловно! — радуется официант и внимательно оглядывает зал. Вроде бы пока никто не нуждается в его услугах, и он, убедившись, что я не имею ничего против, присаживается за мой столик. — Рестораны сети «А Garota de Ipanema» расположены в лучших кварталах Рио-де-Жанейро. Помимо этого кафе на Ипанеме, которое вы столь любезно почтили своим визитом, наши заведения работают также на Копакабане, на горе Урка и в районе Гавеа, — начинает ипанемский официант с интонациями рекламного диктора. А потом вдруг экспрессивно машет рукой и переходит на простой и даже вкрадчивый тон: — Кафе наше названо в честь известной песни «Девушка с Ипанемы» — вернее, в честь самой этой девушки, ибо она существовала в реальности. О, это очень красивая, трогательная история! О том, как одна юная сеньорита вдохновила композитора Антонио Карлоса Жобима и поэта Винисиуша ди Мораиша на создание стихов и мелодии, оказавшихся бессмертными!
— Это тот самый поэт, в честь которого названа ваша улица? Я читала табличку на доме. Это он автор текста к знаменитой песне? — до меня наконец доходит связь между кафе, девушкой и одним из Мораишей.
— Совершенно верно, милая сеньорита! — подтверждает мою запоздалую догадку официант. — Чудо сотворения «Девушки с Ипанемы» произошло в 1962 году — тогда на месте этого ресторана находился небольшой бар под названием «Veloso», в котором любили коротать время местные жители. Сиживали здесь и закадычные приятели Жобим с Мораишем. В бар «Veloso» частенько заглядывала юная красавица Элоиза Пинейру. Она жила по соседству, а в местном баре покупала сигареты для своей матери. Среди завсегдатаев бара Элоиза имела немало поклонников, а Жобим и Мораиш, как профессиональные ценители прекрасного, положили на Элоизу глаз одними из первых. Ей-то они и посвятили свою песню в стиле босановы, которая родилась у них спонтанно, прямо за стойкой бара. Они и записали ее тут же, на салфетке. Вот в память о том чуде рождения великого в питейном заведении на наших стенах висят те самые ноты и текст. — Официант указывает мне на панно, испещренное нотными знаками и словами, подписанными от руки. — Это увеличенная копия той самой салфетки, которая стала первой нотной тетрадью для «Девушки с Ипанемы». Теперь каждый желающий, сидя за столиком, может взять инструмент и наиграть любимую мелодию. А его спутник или спутница — напеть слова. Ведь и ноты, родившиеся в сердце Жобима, и строки из сердца Мораиша — вот они, перед вами!