Десять искушений матерого публиканта
Шрифт:
Да, это реклама! Смейтесь сколько угодно — а звезда все время на слуху! Все время на виду! Тебя узнают на улице. Узнают в конторах. Узнают везде, где тебе что-то надо. Даже в магазине, где овощи продают, не обвешивают: «Вы знаете, мы вас видели…».
Это, безусловно, подпитывает тиражи. Можно ничего не писать, лишь публиковать интернет-дневники о том, как ты утром съел сливу и много думал по этому поводу. Звезда в телевизоре готовит яичницу, высказывает мнение о дождях на Занзибаре, обустраивает Россию и работает председателем земного шара… Писатель виден, и его книги раскупаются!
Возникает ощущение (в какой-то мере оправданное) твоей социальной значимости. Раз мое мнение насчет сортов виски, ввода войск в сопредельное государство, расцветки шорт в магазине «Адидас» так ценно обществу, что с утра до вечера журналисты обрывают мне телефон, — значит, я ого-го как статусен!
А нам — писателям, актерам, музыкантам — очень важно, чтобы нас любили. Это условие профессии. Если вы нас не любите, нам плохо жить. Вот шахтеру, в принципе, можно, чтобы его не любили широкие массы. Если же не любят актера, он хиреет. Физически хиреет, честное слово. Постоянное присутствие на сцене (телевидение, радио, пиар, выступления) стимулирует эту потребность в любви: человек дорывается до микрофона, и отдать его уже не в состоянии. Говорит, говорит, наворачивает слово на слово, точку поставить не может. И его видят. Его знают. Его уважают — кто б в телеящик пустил неуважаемого человека?!
Это положительным образом влияет на тиражи и гонорары.
Главный минус — это время. Время, оторванное от творчества: столько можно было написать за годы, потраченные на пиар… А есть еще и косвенно потраченное время — на то, чтобы выйти из состояния «человека перед камерой» и войти в состояние человека, пишущего книгу. Не проходит даром и нервное, умственное, душевное усилие.
Пиарофилия провоцирует «синдром левой задней ноги». Времени мало, а книжку дописать надо: у меня контракт. И я хочу, чтобы в этом году хотя бы одна книга у меня вышла в свет. У звезды, больной пиарофилией, образуется ложное чувство мессианства. Писатель начинает не говорить, а вещать по любому поводу, проповедовать, спасать мир. Добро бы еще на страницах книги — а не глянцевого журнала «Катерина». У него развивается гипертрофированное чувство собственной значимости.
Случается и так, что на экране звезда выглядит не лучшим образом. Сидит в эфире пьяная морда, несет ахинею, хамит в адрес коллег. А книги — загляденье! Хорошо, если зритель или читатель умеет разделять личность писателя и его книги, — но, к сожалению, так бывает не всегда. В итоге из-за неумелого пиара автор может потерять часть читателей. Читатель жесток. Кумиров он сталкивает с пьедестала так же легко, как и возвел. Некоторым звездам только кажется, будто они круто смотрятся в телевизоре. А на самом деле у них не наработана актерская техника, плохо с обаянием, в конце концов, харизмы нет. В книжках есть, а в телевизоре нет.
Писателя, постоянно пиарящегося в СМИ, начинают ассоциировать с ведущими ток-шоу. И вот уже наш Гомер в одном флаконе с гламурными блондиночками и приплясывающими дебилами.
Это неравноценное соавторство, «литературные негры», привлечение наемных работников по всем фронтам: редактура, корректура, бета-тестеры, специалисты по… Я плантатор, на меня работает куча рабов — естественно, менее оплачиваемых, чем звезда.
Плюсы
Следующий плюс — это «свежая кровь». Вся работающая на меня компания привносит свежую струю, новые идеи. Я чувствую себя в бодрой тусовке. Они все время что-то продуцируют, я отрихтовал «мэтрским» пером — и работы много сделано, и я почти ничего не делал. Очень уютное состояние. Приятное. Книжки выходят — интерес ко мне не угасает. Да, кстати: обсуждения на форумах, есть у Петрова негры, нет у Петрова негров, — это тоже ему пиар! Когда я вижу эти обсуждения, все время думаю: неужели не понимают наивные дети, что они плантатора прославляют?!
Напоминаем: я-звезда уже немолод, я устал. А вокруг суетятся редакторы, подсказчики, советчики, тестеры, не пойми кто… Это удобно. Можно лишний раз отдохнуть. А сердчишко-то пошаливает… Короче, возможность свалить часть своей работы на другого — это безусловный плюс. Даже если это прозвучит как шутка, я все равно скажу: наша профессия очень вредная. Так что дополнительный отдых всегда на пользу.
Использование как «негров», так и неравноправных соавторов рано или поздно выходит наружу. Уважения и статуса плантатору оно не прибавляет. Сами посудите: вот я-читатель любил такого-то автора, и вдруг узнаю, что любимую книгу написал не он, а команда «негров»… Я книгу купил, прочитал, похвалил на форуме! — а оказалось, хвалю «негра»… Следующую книгу я, скорее всего, уже не куплю. Итак, у нас в наличии потеря репутации и некоторое понижение раскупаемости книг.
«Размазывается» имя — ваше авторское имя. Иванов Иван Иванович, автор бестселлера, лауреат премий — с какого-то момента не Иванов, а «бригада». Имя превращается в бренд. Представляете, жил всю жизнь с именем, как человек, а превратился в бренд, как «Кока-Кола». Так дальше и живешь, пузырясь и пенясь.
Навыки самостоятельного, индивидуального письма постепенно теряются. Привыкаешь выдавать «неграм» заготовку, получать от них готовый текст, небрежно делать ряд правок и отправлять в издательство. Вместо того чтобы самому продумать, выстрадать, сделать и вычистить текст, ты фактически становишься координатором проекта с небольшими редакторско-корректорско-менеджерскими функциями. Захоти потом написать собственную книгу — может и не получиться. Завяз в плантаторстве! Форма утрачена…
Вы скажете: «Ну и пусть! Так ему и надо!». А ему-то больно! Он же профессионал, он понимает, что больше не в силах… Знаете, как это давит?! Это страшно — понять, что ты сгорел. Когда человек из творца превращается в менеджера среднего звена — это страшно.
Писатель участвует в хорошо оплачиваемых заказных проектах. Новеллизации фильмов и компьютерных игр, романы по балету «Абзац», сценарий игры и телесериала, диалоги в мюзикле…