Десять пуль на сундук мертвеца (сборник)
Шрифт:
– Наконец-то! – Пожимая руки новым гостям, генерал откровенно радовался. – Я уж и не знаю, что думать и как себя вести. Что мне можно, что теперь нельзя. Это же… Это же нелепость какая-то! Или чья-то злая шутка.
– Давайте по порядку, – предложил Гуров, озираясь в огромной квартире. – У вас есть кабинет, где мы могли бы спокойно поговорить? Кстати, каков состав вашей семьи и кто сейчас дома?
– Супруга, – тряхнул седой гривой Волжанов. – Она сейчас у себя, наверху. Напилась корвалола и лежит. Страху натерпелась, даром что генеральская жена. А больше никого нет.
Через большую гостиную, больше похожую на зимний сад из-за обилия напольных ваз с цветами и пандуса, плавно переходившего в огромную лоджию, они прошли к дальней стене, где обнаружилась дверь матового стекла, ведущая в кабинет генерала. Пропустив гостей, он прикрыл дверь и развел руками – вот, мол, моя святыня, где я мемуары строчу и от надоедливых внуков прячусь.
Комната около двадцати пяти квадратных метров была умело зонирована большим диваном и открытой полкой-стеллажом. Были тут и рабочий стол с компьютером, и кресла у окна, и кофемашина на отдельном столике возле бара, и огромное окно во всю стену, забранное сложной композицией тканей разных цветов.
– Итак, позвольте нам все-таки представиться. Полковник Гуров, Лев Иванович, Главное управление уголовного розыска МВД России. Мой коллега, полковник Крячко, Станислав Васильевич. Теперь можем сесть и выслушать вас… Сергей Викторович.
– Да-да, – взволнованно потер руки генерал. – Сергей Викторович. Я вот за этим столом работаю, знаете ли. Пишу воспоминания, о молодости, наброски всякие. Знаете, когда-то в молодости хотелось стать писателем, да все времени, знаете ли, не хватало. А сейчас вот времени много, а глаза разбегаются. С чего начать, о чем лучше. Да и как-то страшновато начинать. Оно же, знаете ли, для чего-то делается.
– Простите, Сергей Викторович, мы поняли вас, – перебил его Гуров. – Как вы обнаружили угрожающее письмо?
– По почте, – даже как-то обрадовался Волжанов, что ему не надо рассказывать о своих мемуарных потугах. – По электронной почте. Я по привычке открываю, даже не задумываясь, от кого письмо, а там… Да я вам сейчас его покажу, идите сюда.
Гуров подошел к включенному компьютеру, дождался, пока склонившийся над клавиатурой генерал не закончит щелкать мышкой, и посмотрел на экран, на котором красовался короткий, но энергичный текст:
«Волжанов, ты забыл уже о своем предательстве? А я выжил. И каково должно быть наказание за то, что ты предал товарища по оружию? Или продал? Я думаю, что тебе лучше подохнуть!
Сержант Рубич».
– А парень не особенно старается разнообразить свой стиль, – проворчал за спиной Крячко. – Слово в слово – прошлый текст, за исключением обращения и подписи.
– Что? – заволновался генерал. – Какой прошлый текст? Он уже для меня оставлял какие-то тексты? Но где?
– Вы, Сергей Викторович, не волнуйтесь, как это не нелепо звучит, – тихо сказал Гуров. – Давайте сядем и поговорим.
– Давайте! –
– Вы – человек в погонах, хотя и на пенсии, – начал Лев, – генерал полиции, поэтому нечего нам играть с вами в прятки. Опасность есть, но вы, думаю, к ней за годы службы привыкли. Да, это угроза, но насколько она реальна, мы пока не знаем. Наверное, реальная, если отправитель не ошибается. Предыдущее письмо получил некто полковник полиции, пенсионер. Фамилия его Шамин, зовут Георгий Павлович. Он был убит на следующий день после получения письма выстрелом сзади в голову.
– Что-о? – перешел на изумленный фальцет генерал. – Убит? После такого же вот письма?
– Так точно, – кивнул Гуров.
– Ну знаете… – Волжанов вскочил на ноги и принялся возбужденно ходить по просторному кабинету, зябко обхватив себя за плечи руками. – Привык за годы службы… генерал полиции… Я, к вашему сведению, кабинетный генерал, штабной. Это вы с бандитами всякими, с пистолетами, а я пистолет в последний раз в кобуре на поясе носил лет десять назад. Собственно, тогда и носил. Я же в Чечне начальником штаба бригады был. Чушь какая-то!
– Что чушь? – спросил Гуров, с интересом следя за тем, как бегает по кабинету генерал. – Угроза – чушь?
– Угроза, ситуация, все! Все чушь! А вы-то что по этому поводу думаете? Почему мне ничего не объясняете? В Москве, в наше время, среди бела дня убивают полковников и генералов полиции, а вы сидите и молчите!
– Мы ждем от вас рассказа, Сергей Викторович, – терпеливо ответил Гуров. – И, пожалуйста, перестаньте бегать. Мы предупреждены, а значит, теперь можем взять вас под охрану. Это с полковником Шаминым все получилось неожиданно. Он даже не прочитал этого предупреждения. Так как, по-вашему, Сергей Викторович, вы имеете отношение к судьбе сержанта Рубича?
– Какое, к чертям собачьим, отношение! Он кто, что за Рубич, что за история? Вы мне сначала объясните, о чем идет речь.
И Гуров терпеливо пересказал историю, случившуюся десять лет назад в Чечне, в результате которой снайпер Алексей Рубич оказался брошенным своим командиром майором Шаминым и пропал без вести в горах. И, так же терпеливо, пересказал сформировавшуюся версию, что Рубич остался жив, вернулся и теперь настроен жестоко отомстить всем, кто имел хоть какое-то отношение к его трагической судьбе. И сыщики опрашивают всех участников тех событий, пытаясь понять, что произошло на самом деле, есть ли тут вина кого-то конкретно.
А еще, этого Гуров тоже не стал скрывать от отставного генерала, полиция не уверена, что это настоящий Рубич вернулся мстить и карать. Вполне возможно, кто-то просто прикрывается его фамилией. И тогда цель этого человека вообще перестает быть понятной. Во всем этом срочно надо разбираться, потому что нет никакой гарантии, что совершенному убийству всегда будут предшествовать предупреждающие и обличающие письма.
Генерал обреченно упал в кресло и, побледнев, стал нервно пожимать плечами: