Десять стрел для одной
Шрифт:
Телефон зазвонил, едва по квартире пополз пряный мясной аромат. Митрофанова улыбнулась: Димка вкусную еду даже на расстоянии чует.
Однако номер оказался незнакомым.
– Я говорю с госпожой Митрофановой? – поинтересовался вкрадчивый женский голос.
Точно такой был у тетки из службы судебных приставов, когда Полуянов целый год автомобильный штраф не оплачивал.
Надя настороженно отозвалась:
– Да, это я.
– Вас зовут Надежда Кирилловна? – с нажимом проговорила дама.
– Да.
– Я (бр-бр, бр-бр – Надя не разобрала
Дама заученно умолкла. Похоже, ждала реакции. Аханья, вскрика. Слез.
Но Митрофанова еле удержалась, чтобы не фыркнуть.
Отца у нее не было. Никогда.
Хотя о том, кто он, она начала выпытывать у мамы лет с трех. Поначалу верила в сказку, что папа – капитан, ушел в далекую и опасную экспедицию. Когда дочь пошла в школу, мамуля выдала новую версию: погиб. Очень красивую придумала байку: шторм, пробоина, радиосвязь не работала, облачность низкая, ветер страшный, вертолет на помощь вылететь не мог.
И лишь в Надины двенадцать призналась: папаша – просто мамин случайный знакомый. Мимолетная связь в доме отдыха.
– И ты ему ничего про меня не сказала?! – возмутилась дочь.
Мать погрустнела:
– Почему не сказала? Письмо написала, что беременна. И что ребенка оставляю. Помощи никакой не просила – он сразу предупредил, что женат и проблем никаких не хочет.
– И что? – затаила дыхание Надя.
– Он ответил… очень так корректно… что это мой выбор и мое право, – опустила глаза маман.
– Я хочу его увидеть, – твердо сказала девочка.
– Увидь, – легко согласилась родительница. – Адрес дам. Только зачем? Он мне потом еще пару раз писал. Интересовался, здорова ли ты. Как учишься. Но даже фотографий твоих не попросил.
– Кто он хотя бы?
Вдруг мама сейчас скажет: артист? Или миллионер?
Но та отозвалась устало, виновато:
– Да обычный мужичонка. Бухгалтер. Лицо обычное, фигура неплохая. Волосенки уже тогда реденькие были. Сейчас, наверно, совсем полысел. Фамилия Рыбаков. Зовут Кирилл Юрьевич.
– Значит, отчество – все-таки его.
– Надо ведь было что-то в свидетельстве о рождении написать, – пожала плечами мама.
– Ну ты даешь! – обиженно произнесла дочь. – А меня байками про капитана Гранта кормила.
Она помнила, что долго тогда дулась. Несколько раз порывалась поехать по адресу. Найти «капитана». Высказать ему все. Разве честно – «сделать» дочку и ни разу даже не повидать?
Однако познакомиться с папой так и не решилась. Мама права: зачем навязываться? Да и к чему ей отец-бухгалтер? Недотепа и трус?!
Надя отправилась по отцовскому адресу, только когда мамуля погибла [1] и она почувствовала себя самой одинокой на всем белом свете.
Адрес оказался настоящим. Но Кирилл Юрьевич Рыбаков (рассказали соседи) давно по нему не жил. «Они с женой и дочкой квартиру сдают, а сами куда-то в деревню переехали», –
«Черт с ним тогда», – решила Митрофанова.
И больше об отце не вспоминала – вплоть до сегодняшнего дня.
– Надежда Кирилловна, вы меня слышите? – помощник нотариуса сочла, что пауза затянулась.
1
См. об этом в романе А. и С. Литвиновых «Эксклюзивный грех».
– А вам точно именно я нужна? – неуверенно переспросила Надя. – У меня в свидетельстве о рождении в графе «отец» – прочерк.
– Да, официально вы не удочерены. Но Кирилл Юрьевич Рыбаков в своем завещании назвал вас своей дочерью.
– А как вы меня нашли?
– Покойный указал ваш прежний адрес. Пришлось туда ехать, – ворчливо отозвалась помощник нотариуса. – Хорошо, новые хозяева ваш телефон дали. А вы что, своего отца никогда не видели?
– Нет. Но мне мама говорила, что его зовут Кирилл Юрьевич Рыбаков, – сообщила Надя.
– Что ж, тогда я вас поздравляю, – кислым голосом молвила помощник нотариуса. – Кирилл Юрьевич завещал вам свой дом.
– Дом?!
– Правильнее сказать, коттедж. Общая площадь – двести двенадцать метров. И сад на двадцати сотках.
– Да ладно! – не удержалась Надя. – А где?
– Новорижское шоссе, деревня Васильково. От Москвы – семнадцать километров.
Надя растерялась.
– Но… у него ведь, кажется, жена была? И дочь? Почему он не им все это оставил?!
– Жена умерла три года назад. А дочка давно замужем за очень богатым человеком. Кирилл Юрьевич счел, что она и так в жизни устроена. К тому же он свою квартиру – еще давно – на нее переоформил.
– Вот дела… – растерянно пробормотала Надя. – Вот это да!
– Так вы наследство принимать будете? – ворчливо осведомилась помощник нотариуса.
Когда-то Надя не сомневалась: ничего ей от такого позорного отца не нужно.
Но отказаться – совершенно бесплатно – заиметь собственный дом в ближнем Подмосковье?!
Как раз лето надвигается. Будет жара, духота. Кондиционер, безусловно, чудо, но они с Димой уже много раз обсуждали, как бы им заиметь хоть какую-нибудь дачку. Природа, свежий воздух, рыбалка, «ты, Надюшка, будешь кабачки разводить». Однако приценились – и оставили дерзкие планы. Все, что рядом с Москвой, стоило беспредельно, а кататься на выходные за сто пятьдесят километров – никакой дачи не захочется.
– Буду лотерейные билеты покупать, – пообещал оптимист Димка. – Вдруг повезет.
А Надя печально подумала: «Не будет у нас никогда дачи!»
Фортуна, ты непредсказуема. Но очень, очень, очень мила!
Митрофанова уверенно сказала:
– Я приму наследство.
– И будете абсолютно правы, – снисходительно похвалила помощник нотариуса. – Приезжайте тогда завтра в нашу контору. Адрес: Сретенка, двадцать два. Паспорт и свидетельство о рождении не забудьте.