Десять тысяч часов
Шрифт:
— Не могу поверить… — Пулат открыл модельку и повертел её в программе. — Это точно ключ. Я думаю, что мы можем распечатать его на принтере, и он откроет ДТЧ.
— А там точно не нужен оригинал?
— Думаю, что модели нам вполне хватит, похоже, что она идеально воссоздает оригинал. Два ключа, — Пулат искренне улыбнулся. — Даже не верится, — лицо парня засияло так ярко, что Сабире пришлось зажмуриться.
«Почти приятный человек», — подумала она.
— Ты что-нибудь нашёл?
— Да, не так много, как ты, но есть серьёзная зацепка, — Пулат открыл свой голографический
— По каким камерам? — удивилась Сабира.
— Я взломал камеры у входа. Я вообще много чего сделал, когда лежал после операции, — пожал плечами Пулат. — В общем, он вышел и сел на электробус. Думаю, не хотел светить машиной. Номер транспортной карты попал на камеру, так что я смог найти, на какой остановке Омар вышел. И вот что странно: это остановка по требованию, где обычно никто не выходит. Там находится только старое здание Даниловского рынка, которое всё никак не снесут, потому что оно входит в перечень исторического наследия. Сейчас большинство помещений разрушено. Если и ошивается кто, то только маргиналы. И то не факт, потому что у них есть точки сбора поинтереснее.
— Что там забыл Саидов… — озадачилась девушка.
— Не знаю, но несколько дней назад на рынке была замечена странная сетевая активность. В таких местах не может быть интернета. Так откуда она там взялась?
— Твой отец, — поняла Сабира. — Возможно, он устроил себе прибежище.
— Если хочешь где-то спрятаться, то спрячься под носом у врага — в центре Москвы. Нам надо проверить это место.
— Но как же браслеты, — Сабира потрясла украшением.
— У меня есть парочку мыслей на этот счёт. Выглядят они довольно примитивно, надо покопаться в начинке. Но есть риск, что Воробьёв в этот момент посмотрит на экран, где отображаются наши сигналы. Если с моим будет происходить что-то странное, Воробьёв точно заподозрит неладное. Вот если бы его кто-то отвлёк, — Пулат печально вздохнул.
— Просто лучший актёр второго план, — у Сабиры задёргалась бровь. — Я действительно должна с ним общаться…
— Уведи его куда-нибудь подальше от кабинета. Хотя бы ненадолго. Я буду висеть на телефоне и пойму, когда действовать.
— Меньше всего на свете мне хочется пересекаться с этим человеком.
— Помни, ты это делаешь ради малышки Нозии. Если мы найдём моего отца, то сможем найти и ключи, и саму игру. Нам бы хоть небольшую подсказку, потому что у меня нет ни одной идеи, куда двигаться дальше.
Сабира прикрыла глаза, и воображение нарисовало портрет Нозии: храбрая девочка с большими глазами весело улыбалась, её волосы пушились и выбивались из плотной косы. Как же её не хватало. Если бы Сабира знала, что вечера с маленькой подружкой так оборвутся, то она бы наслаждалась каждым словом Нозии, каждым хихиканьем, каждым объятием. Сейчас тёплые щеки Нозии были холодными,
— Хорошо, я позвоню тебе, когда пойду к Воробьёву, — твёрдо произнесла Сабира, Пулат одобрительно кивнул.
Вернувшись в свою комнату, девушка застала Бориса, который лежал на кровати, всё ещё поглощённый этнической музыкой, но уже не таджикского народа. Его рыжие волосы занимали половину кровати.
— А тебе не пора заявиться на вечеринку со своим «я на секундочку»? — спросила Сабира.
— Мда, уже совсем скоро надо будет, — Борис взглянул на время и расстроился.
— Ты знаешь, где сейчас твой отец? — неожиданно для молодого человека спросила Сабира.
— Он ещё в кабинете. Но почему ты спрашиваешь?
— Я… Да… Я…
Сабира растерялась. Ситуация усугублялась и тем, что она не знала, как добраться до офиса босса. Сегодня ещё, как назло, на этаже дежурила Катя, которая Сабиру не переносила на дух из-за повышенного внимания Константина к таджикистанке.
— Ты хочешь провести время с моим отцом? — взял инициативу на себя Борис.
— Да, но это не совсем то, что ты можешь подумать, но мне надо поговорить с ним… Где-то… Не в кабинете, — Сабире стало тяжело подбирать слова и вообще говорить.
— Хм, — Борис почесал подбородок. — Я устрою, но ты должна будешь выступить на моём показе, — парень подмигнул.
— Хорошо.
Окрылённый Борис подскочил на кровати, а после резко спрыгнул и забежал в гардеробную.
— Что ты делаешь? — спросила Сабира.
— Подбираю для тебя наряд!
— Это лишнее.
— Тут я руковожу! — Борис бросил в девушку платье и латексный пиджак. — Вот это подойдёт, обувь сейчас подберу.
— Я это не надену, — Сабира поморщилась от вида кислотного пиджака, от яркости которого может даже затошнить и закружиться голова.
— Ну давай! Будет классно!
— Ни за что на свете, — девушка потрогала платье, рука так легко скользила по атласу. — Впрочем, платье можно и надеть. Но на пиджак и не рассчитывай.
Лицо Бориса расплылось в разочаровании. Он достал высокие сапоги и с нескрываемым раздражением бросил их в девушку. Она отняла у него самое любимое — наряжать куколок.
После сборов Сабира с Борисом вместе пошли к офису Константина. Предварительно девушка набрала Пулата. Тот отклонил вызов и прислал смайлик, оповещающий о готовности. Тем лучше. Сабира надеялась, что товарищу не понадобится слишком много времени на взлом. Однако ей всё-таки хотелось уболтать босса отпустить её погулять. Как собачку…
Вместе с вызванным лифтом прикатилась Катя и окатила ребят пылающим взглядом, когда узнала, что они собираются к Константину Воробьёву. Но что несчастная проводница могла сделать? Такая драма была не в новинку. Катя знала о репутации Константина уже при знакомстве, но всё оттягивала момент, чтобы дать ему отворот-поворот. Ей так хотелось насладиться вниманием приятного и состоятельного мужчины. В итоге она не заметила, как сама оказался в плену любви. И превратилась в одну из этих неприятных девиц, которые всюду шныряют за своим (хотя уже совсем чужим) мужчиной. Теперь у Кати такой же брюзжащий вид.