Десять тысяч шагов
Шрифт:
Когда Владик часа два спустя открыл дверь сарая, чтобы накормить своего друга, он увидел плутоватую мордочку Рыжика, облепленную куриными перьями. Мальчик все понял и испугался.
— Рыжик! Что ты наделал! Теперь нам обоим попадет.
А лисенок, радостно повизгивая, ласкался к хозяину. Владик сидел пригорюнившись, не зная, как уберечь друга от неминуемой расплаты, и боялся идти домой.
Вечером у Василия Степановича был неприятный разговор с соседкой. Закончился он тем, что инженер вынул бумажник и заплатил женщине
— Еще один такой случай — и твой разбойник понесет заслуженное наказание.
По хмурому лицу отца Владик понял, что тот не шутит. Не теряя времени, мальчик взял карманный фонарик и пошел к сараю. Обойдя вокруг, он увидел подкоп. Владик принес лопату и засыпал лаз, а сверху навалил груду больших камней, «Теперь не убежишь», — удовлетворенно подумал он.
Несколько дней Рыжик вел себя спокойно, словно хотел искупить вину. Но в воскресенье утром, когда вся семья собралась на загородную прогулку, явилась другая соседка и пожаловалась на лисенка: Рыжик передушил у нее половину утиного выводка. Скандал был улажен с большим трудом: разгневанная соседка грозила заявить в милицию. Василию Степановичу снова пришлось извиняться и доставать бумажник. Когда женщина ушла, он посмотрел на сына:
— Ты помнишь наш разговор?
Губы у Владика задрожали, он опустил голову, силясь не заплакать, и чуть слышно ответил:
— Помню, папа.
Василий Степанович больше ничего не сказал. В сущности он был добрый человек, но понимал, что дальше может быть еще хуже, что держать дикого лесного зверя в городских условиях нельзя.
Настроение у всех было безнадежно испорчено. Прогулку за город отменили, и Владик отправился засыпать новый лаз, проделанный лисенком.
В понедельник Владик встал раньше всех в доме. Стараясь не шуметь, он оделся, разыскал в чулане корзину и пошел к сараю. Как всегда, Рыжик встретил мальчика радостным поскуливанием, приглашая поиграть. Владик сел на чурбан, обнял лисенка, прижал к лицу и заплакал.
— Что ты наделал? — говорил, всхлипывая, мальчик. — Что ты наделал? Не послушался меня… Теперь нам придется расстаться. И зачем тебе эти утки! Я же тебя кормил. Папа так рассердился… Утят он нам с тобой не простит.
Рыжик тихо возился на коленях Владика, скулил и лизал его мокрое от слез лицо, будто просил прощения. Мальчик посадил лисенка в корзину, сверху прикрыл большим платком и крепко связал концы. Скоро он уже шагал со своей ношей в школу. Владика встретил директор. Узнав, в чем дело, он ласково потрепал его по плечу.
— К сожалению, дружок, я не могу тебе помочь. В школе идет ремонт. За лисенком ухаживать некому. По-моему, лучше всего отпустить Рыжика на волю.
Из школы Владик направился к трамвайной остановке. Он проехал до кольца и здесь вышел. На противоположной стороне улицы за ажурной чугунной изгородью виднелись деревья парка культуры и отдыха. В этот ранний час в парке никого не было. Мальчик свернул в боковую аллею, прошел по ней до конца. Дальше начинался уже настоящий лес. Владик остановился, снял с корзины платок и вытащил Рыжика. Лисенок испуганно жался к нему, оглядываясь
— Чего ты, — прошептал мальчик, чувствуя, что вот-вот снова расплачется. — Ты же лесной житель. Здесь твой настоящий дом. Не бойся.
Поглаживая зверька, он опустил его на землю и тихонько подтолкнул.
— Прощай, Рыжик. Иди, иди…
Лисенок неуверенно шагнул к ближним кустам. Владик спрятался за ствол сосны. Когда Рыжик оглянулся и не увидел хозяина, он забеспокоился. Побежал в одну сторону, в другую, вернулся и опять побежал дальше по тропинке. Мальчик наблюдал за ним до тех пор, пока он не исчез в густой высокой траве.
Утром Василий Степанович проснулся от настойчивого стука в окно. Отодвинув занавеску, он выглянул на улицу. На тротуаре стояли два мальчика — приятели Владика. Один из них держал в руках Рыжика.
— Дядя Вася, — радостно закричали ребята, — мы вашего лисенка нашли.
— Сейчас, сейчас, — растерянно ответил инженер, торопливо одеваясь.
В соседней комнате раздалось шлепанье босых ног по крашеному полу. В дверях появился заспанный Владик.
— Приятели твои пришли. Вон стоят. Рыжика принесли.
Владика словно ветром сдуло. Через несколько минут он снова вбежал в комнату, неся лисенка.
— Ура! Рыжик нашелся!
Пришла Зоя Павловна.
— Рыжик вернулся, мама! Ур-рра!
— Послушай, Владик, — сказала мать, — но ты же сегодня едешь в лагерь. Куда денем твоего Рыжика?
Мальчик растерянно посмотрел на родителей.
— Может, и Рыжику поехать в лагерь? — нерешительно предложила Зоя Павловна. — Там он привыкнет к лесу и заживет вольной жизнью, как и полагается дикому зверю.
— Не годится, — возразил Василий Степанович. — Мне говорили знающие люди, что выросший в доме лисенок, если его выпустить в лесу, погибнет.
— Но что же тогда делать?
— Что же с ним делать? — чуть слышно повторил Владик, и губы у него задрожали.
— А вот что. В нашем городе сейчас находится передвижной зверинец. Отнесем лисенка туда. А ты не горюй, — Василий Степанович потрепал сына по голове. — А на будущее запомни: ни зверя, ни дикую птицу в доме держать не надо. Мы сделали ошибку, приняв от Кузьмича подарок.
ЖУРАВЛЬ ЖУРКА
Все произошло внезапно. Откуда-то на Журку опустилась большая желто-зеленая сеть и прижала к земле. Молодой журавль попытался подняться на длинные ноги, но сеть не пускала. Он затрепыхался, распуская и прижимая к телу широкие крылья, в ужасе дергая головой и слабо пощелкивая клювом. Поблизости бились под сетью еще несколько молодых журавлей.
Над обширным болотом, окруженным старым мрачным лесом, ласково сияло только что поднявшееся солнце, и по голубому небу медленно плыли, цепляясь одно за другое, курчавые белые облака. Послышались голоса людей, забулькала вода и зачавкала грязь под их ногами. Несколько человек в маскировочной зеленой одежде приближались неторопливо и переговаривались нарочно тихо, чтобы своим появлением окончательно не переполошить пойманных птиц. Вот люди подошли совсем близко, и один из них сказал: