Десять тысяч стилей. Книга четвертая

Головань Илья

— Верно, ученик Ливий. Про зрение, слух и запах говорить, думаю, не стоит. Что насчет осязания и вкуса? — спросил Кастрид.

«Надо думать. Так ли ему мешало окно? Он мастер, думаю, для него это не проблема. Окно — подсказка. Если бы хотел намекнуть на дерево, то просто посмотрел бы туда. Зачем Кастрид открыл окно?», — напряженно думал Ливий. Мастер не хотел подносить всю информацию на блюдечке, он давал возможность ученику дойти до нужных ответов самому.

Лист бумаги на столе слегка приподнялся. Не удивительно, ведь Кастрид открыл окно и в

лекционном зале теперь был сквозняк.

«Вот оно!», — подумал Ливий и сказал:

— Ветер.

— Верно. Можно сказать, что наблюдаю я не только за деревом, но и за потоками ветра. Вкус, например. Ветер приносит с собой небольшие частички всего, что есть в округе. Я чувствую на своем языке пыль, листья, траву, землю, кору и штукатурку. Много информации, не правда ли, ученик Ливий? — спросил Кастрид с улыбкой.

— Да. Потрясающе, — не стал сдерживать своего восхищения Волк.

— Теперь осязание.

Кастрид поднес ладонь ближе к открытому окну.

— Потоки ветра сталкиваются с разными препятствиями, им приходится огибать то, что попадается на пути. Например, стену учебного корпуса. Или большое дерево, которое стоит в самом центре сада. Потокам приходится огибать и мою руку.

— Вы чувствуете кожей то, через что ветер прошел до нее? — поразился Ливий.

— Верно, ученик Ливий, — ответил Кастрид. — Я достаточно подсказал вам?

— Да, очень, большое спасибо, мастер!

Ливий стоял посреди площадки для тренировок позади особняка. Прошло уже почти полчаса, как он пришел сюда. И парень только начал.

— Так, отлично.

Почувствовать потоки ветра…Проще сказать, чем сделать. Сначала Ливий решил начать с чего-то попроще — со вкуса. С помощью яри он усиливал чувствительность своего языка, поэтому, когда через воздух на органе оседали небольшие частички пыли, Волк мог почувствовать их. Всего полчаса хватило на адаптацию. Уровень анализа был, конечно, далек от Кастрида, но Ливий легко мог разобрать обычную уличную пыль, песок, мел и даже вкус травы.

— Теперь осязание.

С этим было сложнее. Просто почувствовать ветер на своих ладонях — проще некуда, с таким справится даже ребенок. Высчитать силу потока, его направление и другие мелочи — тоже легкая задача, когда у тебя есть ярь.

Оставалось самое сложное.

— Понять, как ветер двигался до того, как добрался до меня. Хм, сложно. Думаю, нужно сделать так.

Ливий направил ярь в область глаз. Подняв зрение на максимум, он пнул ногой небольшую кучку пыли. Ветер тут же подхватил пылинки и стал носить их по всему тренировочному полю, в то время как Ливий наблюдал за потоками.

— Запомнил, — сказал он всего через минуту.

Пылинок были сотни, может, даже тысячи. Для обычного человека такая задача могла показаться невыполнимой, но для Ливия это были сущие пустяки.

Мозг парня быстро просчитал все траектории, прибавил к ним силу ветряных потоков и препятствия. Всего пять минут хватило Ливию, чтобы изучить такое сложное явление.

— Надо

подстраховаться.

Двор был ограничен стенами, в середине не было никаких крупных препятствий. Поэтому Ливий вышел из поместья и пошел гулять по Школе Дракона, собирая много полезной информации. Десять минут оказалось достаточно.

— Вот теперь можно попробовать этот трюк, — сказал Ливий и поднял вверх ладонь, чтобы тут же ее опустить.

— А чего я вообще так зациклился на руках?

Вместо того, чтобы оценивать потоки ветра ладонями, Волк решил воспользоваться всем телом. Он снял с себя рубашку, открыв ветрам торс.

С одной стороны, повышать чувствительность большой площади кожи тяжелее, чем всего лишь ладони. С другой, потоки ветра задевали Ливия намного сильнее.

— Отлично.

Закрыв глаза, Ливий почувствовал все еще сильнее. Он не видел ничего, но ощущал двор перед собой. Знал, где стены, а где открытые пространства. Ветер оказался очень разговорчивым собеседником.

— Нужно научиться определять форму объекта, — пришел к выводу Ливий где-то через час.

Пришлось сходить в столовую за солью. Ее Ливий взял целую бочку, клятвенно заверив повара, что вернет ценный продукт.

Бочку Волк установил за стеной своего поместья, после чего вернулся во двор.

— Форма, форма. Это всего лишь бочка, только немного меньше человека. Соберись, Ливий.

Ветер на улице был сильнее, это играло парню на руку. Потоки обходили бочку, лениво влетая во двор. Здесь их поджидал Ливий, который вывел чувствительность своей кожи на максимум.

— Есть.

Мозг высчитывал бесчисленные множества координат, показывая парню, где именно стоит бочка, и какого она размера.

— Хм?

Что-то едва заметно поцарапало кожу Ливия. Нет, не осталось даже малейшего следа, обычный человек и вовсе ничего бы не заметил, но Волк сразу понял, что это.

— Кристалл соли. Вот значит как. Я слишком сильно сконцентрировался на одних только потоках ветра. Осязание можно использовать по-разному, — сказал Ливий сам себе.

Теперь нужно было разобраться со вторым органом чувств. Вскоре Ливий понял, что ощущает не только кристаллики соли, которые проходят по его коже, но и чувствует вкус соли на языке.

— Неужели я это сделал?

Всего лишь один совет от мастера — и сразу огромный прогресс. Лисса сделала Ливию бесценный подарок, выделив Кастрида и Мурса для персональных тренировок.

— Наверное, они занимаются и с остальными четырьмя? Я прихожу утром, а эти, видимо, позже.

На Чемпионат боевых искусств Централа должны были поехать пять учеников. Ливий не знал ни одного кандидата на эти роли, кроме, разумеется, себя самого. Но догадывался, кто там может быть.

— Наверняка Ялум поедет. Надо тренироваться больше, так, будто от этого зависит моя жизнь. Я слишком расслабился в последнее время. Надо показать лучший результат на этом чемпионате. Я уже одерживал верх на двух аренах Сильнара, кто мешает сделать это в Централе?