Десять тысяч стилей. Книга двенадцатая
Шрифт:
С Таблетками Первородного Эфира не хотелось спешить. Увы, у Ливия не было выбора: Волк вышел на генерацию внутренней энергии, и тело медленно развивалось, пока Ядро совсем не менялось. Пока все было в порядке, но в будущем это могло привести к катастрофе.
Ливий одну за другой поглотил пять таблеток. Тело, и до этого отравленное алхимией, перенесло новую дозу ужасно. Волку казалось, что из него выкачали половину сил, ярь не хотела подчиняться, а руки и ноги пробивала мелкая дрожь.
– Ничего, отойду, – выдохнул Ливий. И взялся за меч.
Каждую
Таблетка Первородного Эфира. Здесь, на седьмом этаже, награда для всех была одна. Что получали на «начальных» этажах, Ливий не знал. Но Таблетка Первородного Эфира раз в неделю – более, чем щедро.
– За одну такую можно купить себе оружие. Не лучшего качества, конечно. Что ж, посмотрим, что удастся выручить за таблетку стихии Воздуха.
Продавать ее Ливий решил на рынке седьмого этажа.
– Хочу смесь для курильницы. Ту, что для концентрации, – сказал Волк, выкладывая на импровизированный прилавок из трех досок таблетку стихии Воздуха.
– Мало, – сказал хозяин.
Тогда Ливий добавил две Таблетки Первородного Эфира. Хозяин задумался, Волк ждал. Добавлять таблетки он не собирался, и, видя нерешительность продавца, потянулся рукой за своим товаром.
– Хорошо! – поспешно сказал хозяин «лавки».
Применять Нить Космической Связи не стоило. Это привлекло бы слишком много внимания, да и Ливий сомневался, что место подходит. Небесная энергия была слишком далеко, поэтому сбор яри из окружающего пространства Волк отложил в долгий ящик – до выхода с Перевернутой Башни Джиннов. Сейчас Ливию хватало на чем сосредоточиться.
Заполнив курильницу свежей смесью трав, Волк мог больше не беспокоиться о своих тренировках. Воля Концентрации медленно приближалась.
– Как долго, – сказал Ливий.
Если бы его услышали мастера меча, то однозначно возмутились бы. Долго? Многие тратили на открытие Воли Концентрации годы, а то и десятилетия. Но Ливий был другим. Он давно шагнул вперед в понимании мира и его законов, поэтому ожидал, что сможет быстро разобраться с Волей Концентрации. Все оказалось немного сложнее.
– Можно идти выше.
Седьмой этаж остался позади. Настала очередь восьмого.
Стоило туда попасть, как Ливий увидел знакомый путь через соты. Правда, здесь все выглядело немного не так, как на других этажах. Стены украшала мозаика, а пол был выложен мраморными плитами. Восьмой этаж больше напоминал дворец, чем башню испытаний. Разница в красоте еще сильнее подчеркивала пропасть между шестым и восьмым этажами.
Комната тоже оказалась шире, здесь уже можно было полноценно тренироваться. Возле обеденного стола даже бил небольшой фонтан – разумеется, заполненный вином, а не водой.
– Как часто вы хотите получать вызов? – услышал Ливий знакомый голос примата.
– Как можно чаще, – ответил Волк с улыбкой.
Красные пески пустыни отдавали жар солнца людям. Тысячи
Наконец, появился он. Золотая трибуна отражала солнечные лучи, делая ожидание для первых рядов еще мучительнее.
– Братья! Настал час объявить дату Великого Похода!
Толпа одобрительно зароптала. Именно этого она и дожидалась долгими часами.
Жамал, прозванный Одноглазым, широко развел руки в стороны. Его лицо не было ни красным, ни синим, и все же он был потомком джиннов. Если приглядеться, можно было различить едва заметный отблеск золота на коже.
Жамал был из племени, сотни лет назад сбежавшего в Великую Пустыню.
На лице Одноглазого не осталось волос. Даже брови и ресницы были сбриты, делая вид Жамала странным и немного зловещим. Все знали, что прозвище Жамала – Одноглазый. Но немногие знали о том, что Жамал сам выколол себе глаз в доказательство верности своему господину.
Одноглазый не слышал его слов. Никто не мог их услышать, но Жамал знал, чего хочет господин. Пусть слова и не пробивались сквозь барьер, сила воли величайшего из джиннов достигала сердца Одноглазого.
Сахраджудж желал мести. И сегодня он дал понять, когда сабля культа должна опуститься на шею Ишбатаны.
– Через год! Через год мы обратим проклятую империю мерзкого Алхоама в пыль!
Тысячи глоток испустили рев, сравнимый с грохотом орудий Стены. От одних только слов Жамала культ пришел в экстаз, и спустя минуту криков каждый воин выхватил оружие и вознес его в небо.
– Золотой! Золотой! Золотой!
Взгляд Жамала медленно прошел по толпе. Никогда ранее культ не был так силен. Не только люди и потомки джиннов – Жамалу удалось собрать даже армию господина, ужасающих чудовищ невиданной силы. Гигантские скорпионы, жуки и змеи стояли позади скандирующих культистов под контролем дрессировщиков.
Верил ли Жамал, что его армия способна уничтожить Ишбатану? Нет, это было невозможно. Сила Алхоама находилась за гранью понимания, и даже все воины культа не смогли бы расправиться с правителем Ишбатаны. Но Жамал улыбался, зная, что им нечего бояться. Армия была создана не для того, чтобы победить Ишбатану, а для того, чтобы поприветствовать господина.
Сахраджудж пробуждался, и Жамал с каждым днем ощущал волю своего господина все сильнее.
Глава 15. Воля мечника
Вызов пришел на следующий день.
Отказаться было невозможно. Ливий сам захотел сражаться как можно чаще – и Перевернутая Башня предоставила такую возможность.
Волк победил. Бой был не то, чтобы сложным, и все же противник оказался на достойном уровне. Впрочем, Ранджакира Ливий все равно поставил бы выше.
Каждый день приходил вызов, и Волк сражался на арене. Ливий пользовался лишь мечом-заттой и молнией, побеждая каждого своего противника.