Десять тысяч стилей. Книга тринадцатая
Шрифт:
— Да, все так, Ливий. Это — Школа Окровавленного Феникса. Десять Пиков и десять Фениксов — сильнейших воинов школы. И я, Альтатисум — Первый Феникс.
«Он действительно глава», — подумал Ливий и спросил:
— Возможно, немного нагло о таком спрашивать, но почему вы возглавили школу?
На лице Верде проступила улыбка. Ему было интересно, сможет ли Волк сдержать свое любопытство ради приличий.
— Поуважительнее к главе школы, — проговорил своим низким голосом Роц Каменный Бык.
— Все в порядке, — успокоил его Альтатисум. — Думаю,
«Такого я не ожидал», — подумал Ливий. Он посмотрел на Борея Амгата — куратор кивнул, подтверждая слова Альтатисума.
— Синий Флаг оставил нам посмертное послание. Именно он сказал, что в случае гибели главы мы должны перебраться в Район Ста Школ, договорившись с Большой Десяткой. Но было и еще кое-что. Синий Флаг хотел, чтобы мы нашли Ливия. Именно поэтому ты сейчас стоишь здесь, перед всем советом Школы Окровавленного Феникса.
«Выходит, Синий Флаг так высоко меня оценивал? Из-за техник? Или было что-то другое?», — подумал Волк и сказал:
— Есть еще одна причина.
— И какая же?
— Вы общаетесь со мной на равных не только из-за послания Синего Флага. Я уже не ученик и не тот, кем был раньше.
— Ты что себе позволяешь? — вспылил Роц, вскочив со своего места.
Это не была угроза. Ливий дал понять, что считает остальных равными себе, и дело было не в статусе, а в силе. «Если на меня нападут, то Доспех Пятнадцати даст мне секунду или две. Этого будет достаточно, чтобы пережить атаки хоть от всех», — подумал Волк. Его мозг приготовился к бою, но это было лишним: Ливий быстро выкинул мысли о битве из головы.
— Может, ты и прав, — сказал Аристид.
Бывший глава Отдела Клинка, ныне — Второй Феникс. Все чувствовали силу Ливия, но именно слова Аристида дали понять, что Ливий говорит правду. Если бы Волк захотел, он мог бы стать Фениксом — правда, кому-то пришлось бы поступиться своим местом.
— Я бы с тобой подрался, — хмыкнул Роц, усаживаясь обратно. В Каменном Быке было что-то от клана Дано — сила, выносливость и вспыльчивость. Зато не было ярости, будто вшитой в каждого дановца.
— Ливий. Спрошу прямо. Ты присоединишься к Школе Окровавленного Феникса? — задал вопрос Альтатисум.
«Я знаю эти взгляды», — подумал Волк.
Фениксы смотрели на него не как на долгожданного собрата, который вернулся в лоно школы, нет. Они смотрели на него, как на ресурс. Вряд ли люди вокруг воспринимали Ливия так всегда, многих Волк знал, со многими работал. Но прямо сейчас, когда он вернулся, на него смотрели именно так. Школа Окровавленного Феникса нуждалась в свежем дыхании, и только Ливий мог помочь им.
«Сложно их за это осуждать. Они просто желают лучшего для своей школы и для учеников. Будь эти люди жадными, они просто ушли бы в школы Большой Десятки, где их приняли бы с распростертыми объятиями. Но они здесь — и пытаются всеми силами возродиться, прямо как феникс», — подумал Волк, обдумывая предложение Альтатисума.
— Я не могу
Никаких эмоций. Фениксы ожидали такого ответа.
— Ты решил присоединиться к другой школе?
— Нет, это не так, — улыбнулся Волк.
— Тогда куда, если не секрет?
Во взгляде Верде читалась немая догадка. Фениксы знали о том, куда Ливий мог бы пойти вместо других школ и Школы Окровавленного Феникса, вот только сам Волк был без понятия. «Неужели они думают об „Искре“? Было бы логично», — подумал Ливий, но что-то подсказывало ему — есть и другой вариант.
— Все вы гораздо старше меня, — сказал Волк. — У вас была жизнь и до Сильнара. Возможно, она есть у вас и сейчас — родные семьи или школы, из которых вы перешли когда-то на службу к Сильнейшему. У меня всего этого нет. Своих родителей я никогда не видел, они мертвы. Моя приемная мать была мастаградкой — она тоже погибла. Мое раннее детство — это улицы Мастаграда, а все, что было позже — это Сильнар. Я знаю, что для всех вас школа Сильнейшего была особенным местом, но для меня она была всем. Поэтому я останусь сильнарцем, даже если никто, кроме меня, не будет так себя называть.
Ответ погрузил зал в молчание. Прошло секунд десять, прежде чем Верде сказал:
— Чего-то такого я ожидал.
— Крепко, — хмыкнул Роц.
— Хороший ответ.
— Воспитан сильнарцем, что тут скажешь.
Фениксы улыбались. Всего минуту назад их мысли крутились вокруг того, как извлечь побольше пользы из ситуации, но речь Ливия все изменила. Фениксы будто увидели в Волке сам Сильнар, его гордость и убеждения, оставленные Сильнейшим.
— На такое сложно ответить, — сказал Альтатисум, когда другие закончили говорить. — Оставайся здесь, Ливий. Многие хотят с тобой поговорить. Ты — бывший сильнарец, ученик Синего и Желтого Флагов. Можешь свободно ходить по школе, даже если не являешься ее частью. Поговорим немного позже.
— Воспользуюсь вашим предложением, — с поклоном ответил Ливий.
«Даже не заговорили про Флаги. Скорее всего, они не уверены, что Флаги у меня есть, особенно Красный. А если и думают, что я ими владею — Альтатисум не решился поднимать эту тему», — думал Волк, выходя из зала.
— Пойдем, проведу.
Следом из зала вышел Верде.
— Буду благодарен, — улыбнулся Ливий.
Пусть Волку и доверяли, он был чужаком. Верде повел Волка вверх по лестнице.
— Хорошо держался, — сказал бывший глава Школы Потока.
— Мелочи, — пожал плечами Ливий. — За последние годы с кем только не общался.
— Заметно, — улыбнулся Верде. — Не уверен, что стоит об этом спрашивать, но как ты? После твоей речи я еще больше понимаю, насколько это большой удар для тебя — потерять Сильнар.
— Сильнар есть, пока есть я, — ответил Волк. — Иногда я вспоминаю смерти, что видел в тот день. Светлый убил Мурса на моих глазах, и он сказал, что убил Инзилита и Раноффа, ваших заместителей. Это правда?
— К сожалению, — кивнул помрачневший Верде.