Десять тысяч стилей. Книга восьмая
Шрифт:
Волку показалось, что он входит в Ад. Жар был ужасающим. В первую секунду. А уже спустя несколько мгновений Ливий понял, что ему даже нравится. На скамьях сидели три северянина, и приход Волка их здорово удивил.
«Замолчали. Чужой», — подумал Ливий. Одна из стен парилки была ярко-красной, от нее и исходил жар. Ливий сел поближе и с блаженством раскинулся на скамье.
Жар помогал развитию тела. Если бы Ливий пришел в Пустеван, когда еще был на стадии Тела Виверны, то «Кровавая» неплохо толкнула бы развитие вперед, что уж говорить о Теле Драконида. Сейчас
Через три минуты северяне переглянулись. Видимо, Ливий как раз отсидел какой-то минимальный временной лимит. А это значило только одно — он не слабак. И северянам, жадным до силы, захотелось поговорить.
— Откуда ты? — спросил коренастый мужик с бородой почти по пояс.
— С Централа.
— То-то смотрю не с Запада. По южной дороге?
— Только часть. Из Бьернхувуда пришел.
— Из Бьернхувуда? Напрямик? — удивился другой мужик.
— Да, — кивнул Ливий и стал пялиться на красную стену, будто не замечая удивленно-недоверчивых взглядов северян.
— А кто же сейчас в Бьернхувуде заправляет? — спросил бородатый.
«Ага! Проверяете!», — понял Ливий и сказал:
— Вождь Олаф, вестимо. Да только делами занимается Велек.
— Да, Велек силен и умен.
— Ярл, — пожал плечами Ливий.
— А что же ты в Бьернхувуде делал?
— С шаманом их встречался. А до этого боролся.
— Боролся? — спросил третий мужик, молчавший до этого. — А кого ж поборол? Велека?
— Да куда мне Велека, — махнул рукой Ливий. — Ульвбьерна поборол, знаете такого?
— Как не знать!
Может, до конца северян убедить не удалось, но теперь они верили, что Ливий и вправду был в Бьернхувуде. Но пришел ли он напрямик?
— Какова дорога? — спросил бородатый.
— Опасна, — ответил Ливий. — Звери нападают, и голодные, и молодые.
— Да, есть такое, — согласился бородатый. — Кого одолел?
— В Бьернхувуде — ошэтэга.
— Врешь! — вскочил один из мужиков.
— Не вру! — крепко ответил Ливий. — Да хоть сейчас трофеи покажу!
— А покажи!
Вместе с тремя мужиками Ливий пошел в раздевалку. Следом увязались и те, что как раз вылезли из бассейна. Сначала Ливий показал копье и куртку, потом — клинки. Но окончательно всех убедило мясо в банке. Бородатый понюхал и сказал:
— Да, ошэтэг это.
Теперь мужики смотрели на Ливия по-другому. Уважительно. И завистливо. Не из-за вещей из ошэтэга, а из-за славы.
— Расскажи!
Всей толпой мужики вернулись обратно в парилку. Подвязались и трое из бассейна. Когда все сгрудились вокруг Ливия, он начал рассказывать. Как ходил на дежурства, как его сначала одолел Ульвбьерн (хитрость с земной ярью заставила мужиков одобрительно хлопать себя о колени). О встрече с оштэгом, которого Ливий даже не смог почувствовать. Некоторые детали о драке Волк опустил, но попытался рассказать в красках. Ливий даже встал в середину парилки, чтобы показать то, как на него кидался ошэтэг, а мужики слушали чуть ли не с раскрытыми ртами.
— Вот как-то
— Герой, — сказал бородатый.
— Герой, герой! — одобрительно заголосили остальные северяне.
Убийство ошэтэга — это серьезно. Но разве могли мужики отпустить Ливия просто так, не рассказав о своих подвигах? Ливий не сопротивлялся.
Некоторым идущим приходилось бегать к бассейну, чтобы освежиться. Едва только их тело обретало нормальную температуру, как мужики стремглав влетали обратно в парилку. Не каждый день удается послушать столько замечательных историй.
— А Сидриг дракона видал!
Сидригом звали бородача, который в основном помалкивал.
— Видал, — кивнул он. — Молодой был дракон, да еле ноги унес.
— Страшно? — спросил Ливий.
— Немного. Обидно было, что сам там был. Может, и убили бы его, — сказал Сидриг.
«Вот как, значит. Бахвалится? Или и правда не сильно боялся?», — подумал Ливий и спросил:
— А в ущелье тоже дракон кричит?
— Точно не врешь. Был ты в ущелье. Отсюда не слыхать. Не дракон это. Никто не знает, что это за крик, да не драконий точно. Боятся его, даже ошэтэги. И в жуть вгоняет любого, кто услышит.
«Сидриг слышал. И боялся. А дракона — нет», — подумал Ливий. Так же подумали и остальные северяне. То, что скрывалось в ущелье, было для матерого северного воина намного страшнее дракона.
— Сам какими судьбами в Пустеване? — спросил Сидриг.
— Проходом в Ульвир. И с шаманом вашим повидаться надо, — честно ответил Ливий.
— А чего в бане тогда сидишь?
— Да что я, упустил бы такое удовольствие?
Сидриг улыбнулся.
— Поговоришь с шаманом, раз тебе надо! Вой ты достойный! Говоришь, с шаманом Бьернхувуда виделся? Значит, и с нашим можешь!
— Хорошо, — кивнул Ливий. Если бы и в Пустеване пришлось проходить какие-нибудь испытания, Ливий, вполне возможно, просто пошел бы в Ульвир.
— Дальше париться будем? — спросил Сидриг. — Засиделись в «Кровавой».
Ливий и сам чувствовал, что ему достаточно. В «Кровавой» он пробыл полтора часа, и тело будто горело изнутри. Зато Ливий понимал, что тело неплохо развилось. Чтобы достичь такого же эффекта, пришлось бы тренироваться целый день.
Бассейн тоже оказался непростым. Окунувшись в него, Ливий почувствовал, как его начинает окутывать холод. Не резко сменяя жар, как в Зелье Двух Стихий, а постепенно, вытесняя эффект парилки. И это тоже помогало развитию.
— Чем дольше в парилке просидишь, тем лучше бассейн поможет, — сказал мужик рядом.
Вдруг у входа кто-то закричал.
— Что происходит? — удивился Ливий.
— Сейчас узнаем, — ответил мужик и пошел ко входу, чтобы вернуться через минуту.
— Ливий, там твои вещи пытались украсть.
Заявление повергло в шок всех, кто сидел в воде. Всей толпой мужики пошли ко входу, где быстро оделись. Ливий полез в рюкзак — и правда, клинков из ребер ошэтэга в нем не нашлось.
— Твое, — сказал северянин, протягивая клинки.