Десять тысяч стилей

Головань Илья

В чем заключается суть испытания, Ливий даже не успел понять. Он за секунду сблизился с Корнем и ударил его ногой, а потом еще несколько раз кулаками. Мальчик хотел врезать и дружку Корня, но испытание было провалено, и Ливий вновь сидел посреди комнаты с кругом.

Следующие несколько дней мальчик приходил на испытание, и вновь проваливал его. Сначала Ливий пытался сдерживаться, а потом ему это надоело. Стоило только сцене с избиением появиться вновь, как мальчик тут же бил Корня в лицо. И так раз десять — Ливий наслаждался этим чувством, несмотря на то, что все это было нереально.

Потом мальчик понял, что так дело не пойдет. Испытание Похоти научило

Ливия игнорировать свои эмоции, поэтому избиение своего друга мальчик встретил сидя в медитации. «Все это нереально, Махус в безопасности, никто его не бьет», — повторял Ливий слова в голове, как какую-то монашескую мантру, но это слабо помогало. Гнев разгорелся в груди мальчика, он встал и вновь ударил обидчиков своего друга, в этот раз успев приложить кулаками обоих.

После этого Ливий сменил тактику и вошел в глубокую медитацию, стоило только испытанию начаться. Мальчик посидел так минут пятнадцать, а когда открыл глаза, то увидел жуткое зрелище: Махус был весь в крови, а Корень занес над ним топор, намереваясь добить. Ливий вскочил, теперь он не был зол — он хотел убивать. Испытание даже не позволило ему ударить Корня, хватило только этого неуемного желания крови, а мальчик еще долго сидел в комнате с кругом, пытаясь успокоиться.

— Я не смогу просто стоять и смотреть, как моего друга избивают и убивают, — сказал Ливий тренеру, как только вышел из комнаты для испытаний. — И не важно, сколько попыток будет, как хорошо я буду владеть своими эмоциями — я все равно не смогу это игнорировать.

В ответ тренер кивнул. Это была неожиданная реакция для Ливия, он ожидал, что после этой гневной тирады его даже могут наказать, заставив работать на кухне или еще где-нибудь.

— Если бы ты просто стоял и смотрел, как твоего друга избивают, то ты никогда бы не прошел это испытание. Ты уже завершил половину испытания, отказавшись от этого пути, — сказал тренер, вводя Ливия в замешательство.

«То есть, я не должен отказываться от того, чтобы побить Корня? Но это испытание Гнева, и я не могу злиться. Как это вообще возможно? Я что, должен бить его, испуская доброту и при этом улыбаясь?» — Ливий думал о том, как пройти испытание, но решения не находил. Тогда мальчик решил пока не забивать себе этим голову и пошел в зал для тренировок, где стал делать свои ежедневные упражнения. Но не думать об испытании было тяжело. Даже физические нагрузки не давали мальчику необходимой психической разрядки, поэтому Ливий встал в стойку Ноль. В ней ему всегда было просто перестать думать о чем-то, но в этот раз все было иначе. Обычное отрешенное состояние в стойке Ноль неожиданно ввело Ливия в глубокую медитацию. На секунду он испугался и вышел их этого состояния, а потом попробовал вновь. Каким-то образом отрешенность в стойке Ноль слилась с его умениями в глубокой медитации, и Ливий безусловно был рад такому открытию.

Мальчик закрыл глаза, а открыл их уже через несколько часов. Тело тут же почувствовало приятную легкую усталость от нагрузок, но еще секунду назад Ливий ее не ощущал. Он вообще ничего не чувствовал, находясь в медитации. Это понравилось парню. Теперь он мог и заниматься медитацией, и стоять в стойке Ноль, а времени на это тратилось вдвое меньше.

Если бы Ливия попросили описать характер Махуса, то мальчик сказал бы, что его друг — оптимист. Махус всегда верил в лучшее, даже в такие моменты, когда любой другой уже отчаялся бы. Но в этот раз друг Ливия был полностью подавлен. Наверное, мальчик никогда не видел Махуса в таком состоянии.

— Испытание Похоти? — понимающе спросил

Ливий.

— Ага, — ответил Махус с выдохом.

— Крепись, брат, — сказал Ливий и постучал друга по плечу.

— А, ну, девушка, это же?..

— Тихо. Здесь не принято об этом говорить, Махус. Блок у каждого свой, — перебил друга Ливий.

— Свой, значит… — задумчиво протянул Махус. — Знаешь, сначала я думал, что это испытание — лучшее, что случалось со мной в жизни.

— Все так думали.

— Как ты вообще смог с этим справиться? Ливий, ты чертов монстр.

— Привыкнешь и пройдешь, — сказал мальчик, пожав плечами.

За два месяца глубокой медитации в стойке Ноль, Ливий стал ощущать что-то необычное. В этом состоянии ты не думаешь ни о чем, но теперь парень понимал, что где-то в глубине его сознания проскакивают мысли. Вернее, даже не мысли, а какие-то их обрывки. Но сколько Ливий не пытался ухватить эти обрывки, они ускользали от него.

Это напомнило мальчику о том, как он ловил рыбу в небольшой речушке. У Ливия не было ни удилища, ни остроги, поэтому рыбачить приходилось голыми руками. Рыбу в прозрачной воде было отлично видно, но когда мальчик пытался схватить ее, то у него ничего не получалось. После многих таких попыток, Ливий нашел решение — нужно было всего лишь немного подождать. Рыба подходила ближе, и мальчик быстрым движением рук выхватывал ее из воды. И Ливий решил, что с этими недомыслями все так же, как и с рыбой. Нужно просто продолжать.

Так Ливию исполнилось шестнадцать. Из полуголодного мальчика, которым он был до поступления в Сильнар, Ливий стал крепким парнем, на которого то и дело бросали взгляды девушки. Но настоящим красавцем был Махус. Когда два друга шли вместе, то Ливий, довольно популярный парень у девушек, оказывался на заднем плане. В глазах женщин Махус был куда привлекательней, но Ливий только радовался за друга. Его не интересовали отношения, ведь перед ним была серьезная проблема — испытания Школы Мысли.

Прошло уже больше половины годы, тестов оставалось еще целых две штуки. И даже к четвертому, испытанию Гнева, Ливий не знал, как подступиться. Ярость вспыхивала каждый раз, стоило увидеть, как друга бьют, и в какой-то момент парень даже перестал пробовать. С этим нужно было что-то сделать, требовалось какое-то радикальное изменение, но Ливий не знал, какое.

Сегодня он освободился пораньше и все для того, чтобы подольше постоять в стойке Ноль. Ливий погрузился в себя. Чувство времени исчезло, но парень не думал об этом, как не думал ни о чем-либо другом. В глубокой медитации были какие-то рубежи, о которых старый мастер, Хант Вормус, никогда не рассказывал. Как раз за один подобный рубеж Ливий провалился еще давно, когда стал ощущать или слышать отголоски тех самых обрывков мыслей. Прошло еще какое-то время, и парень погрузился в себя еще сильнее. Казалось, что он бесконечно падает в огромный колодец, которому нет конца. Вокруг была только темнота, которая со временем становилась все более вязкой.

С каждой новой тренировкой проходить рубежи получалось быстрее. Сегодня Ливий и выделил так много времени, потому что знал, что должен добраться до третьего рубежа. Так и произошло. Парень ухнул вниз, и обрывки мыслей заструились вокруг него. Только теперь Ливий понял, что это такое. Название парень подобрать не смог бы, но лучшее всего подходило слово «причины». Эти обрывки мыслей оказались первоисточниками многих его действий и побуждений, и в этот момент Ливий наконец осознал то, что должен был понять уже очень давно. Медитация тут же прервалась.