Десять заповедей мертвеца
Шрифт:
Мне показалось, что я вижу алое пятнышко на отвороте брюк Кричевской, когда она положила ногу на ногу, располагаясь в кресле. Но это могло быть что угодно – красное вино, к примеру. Светлана выглядела непривычно оживленной и взвинченной. Она весело поинтересовалась у матери и сына, как они провели день, но ответы почти не слушала, думая о чем-то своем. Сообщила, что эти благотворительные балы – жуткая скука, но ездить туда совершенно необходимо, если хочешь держать уровень. Понятия не имею,
Вся семья мило беседовала, сидя в уютной гостиной. От утреннего противостояния не осталось и следа. Даже когда Влад поздно вечером вошел в спальню Светланы, Валентин сделал вид, что не заметил. В семье Кричевских воцарились мир и гармония.
А утром все это разлетелось вдребезги. В половине девятого утра зазвонил телефон, и казенный голос осведомился, кем Светлане Сергеевне приходится Аркадий Момзер.
Оказалось, тело бывшего партнера Светланы было найдено ранним утром в лесополосе.
Бледная, с синяками под глазами после бурной ночи, с закушенной губой Светлана наскоро собралась и в сопровождении верного телохранителя отправилась в полицию.
Вернулась она часа через два. Рухнула на диван и заявила, что в жизни не видала таких болванов, как наши провинциальные полицейские.
Галина Георгиевна и Валентин, сгорая от любопытства, принялись наперебой расспрашивать ее о том, что случилось. Посмотрев на их встревоженные лица, Кричевская махнула рукой:
– Не хотела говорить, ну да ладно. Вы ведь все равно не отстанете…
И Светлана рассказала удивительную историю. Труп Аркадия был обнаружен сегодня рано утром в лесочке на окраине Тарасова. Какие-то ранние лыжники наткнулись на него и вызвали полицию. Момзер был убит выстрелом в голову.
– Ну, поскольку в этом городе все знают, что мы с Аркадием были партнерами по бизнесу, первым делом эти болваны подумали на меня. Дескать, это я устранила своего бывшего партнера и друга, когда он стал мне не нужен…
Светлана криво усмехнулась и добавила:
– Стала бы я заниматься такими делами… Тем более что с Аркашкой мы давно уже расстались. Я даже выплатила ему его долю. А если он считал, что вправе рассчитывать на большее, что ж, это не мои проблемы.
Тут взгляд Светланы упал на сына. Валентин опустился на колени около матери и как маленький держал ее за руку.
– Ты что?! – тихо спросила Кричевская, глядя в лицо юноше. Валентин погладил мать по руке, поднял на нее умоляющие глаза и шепотом спросил:
– Мама, скажи мне… Это и правда не ты?
– Что… не я? – не поняла Светлана. И тут до нее дошел смысл вопроса. Кричевская побагровела и выкрикнула: – Валька! Ты спятил, мой мальчик? Что это за идиотские вопросы?! Так вот как ты обо мне думаешь, да? По-твоему, я кто?!
– По-моему,
Светлана немного успокоилась. Она поцеловала сына в лоб и сказала:
– Это не значит, что я к своему успеху шла по трупам. Меньше смотри телевизор, малыш. Не знаю, кто внушил тебе такие мысли…
Светлана бросила быстрый взгляд на мать и закончила:
– … но этот человек совершенно меня не знает. Я непричастна к смерти Аркадия. Мы уже полгода как расстались. Зачем мне было его убивать? Достаточно было просто подождать, пока это сделает кто-нибудь другой. В последнее время Момзер общался с такими подонками… Ты мне веришь?
Валентин послушно кивнул и поднялся. Лицо юноши оставалось непроницаемым, поэтому то, что он думал на самом деле, так и осталось загадкой. Мне показалось, что мальчик остался при своих подозрениях.
– И еще, – вскинула подбородок Светлана. – Если бы у этих уродов оставалось хоть малейшее сомнение в моей виновности, я бы так легко не отделалась. Меня, кстати, два часа допрашивали. И это несмотря на то, что я с первой минуты заявила, что у меня железное алиби.
– Железное? – приподняла брови Галина Георгиевна.
– Железобетонное! – усмехнулась Светлана. – Аркаша был убит вчера около девяти вечера. В семь он ужинал в «Русалке» с одним типом, его там видели. Так что время смерти установлено точно. А я с семи до одиннадцати находилась на благотворительном балу в «Гранаде», на другом конце города, между прочим. И меня там видело человек пятьдесят, не меньше. Хоть теперь ты мне веришь?
Валентин кивнул, поцеловал мать в щеку и устроился рядом с ней на диване. Светлана взяла пульт и включила телевизор.
– … с благотворительного бала, на котором присутствовали благотворители и меценаты, самые влиятельные люди нашего города, – ворвался в гостиную восторженный голос корреспондента.
Дальше представитель четвертой власти понес какую-то околесицу о количестве бриллиантов на присутствующих дамах и о сумме собранных пожертвований (на мой взгляд, эти цифры не стоило сопоставлять – картина получилась что-то очень уж неприглядная). На экране замелькали знакомые лица местной бизнес-элиты и их прелестных спутниц.
Светлана приглушила звук и кивнула на экран:
– А вот и я. Все-таки не убереглась.
В ответ на мой удивленный взгляд Кричевская пояснила:
– Ненавижу камеры. Стараюсь не попадать в объектив, но тут деваться было некуда – слишком много народу. Неужели у меня так торчат волосы?! Какой кошмар! Пора стричься…
На экране Светлана во вчерашнем светлом костюме улыбалась кому-то на другом конце зала. В одной руке у нее был фужер с шампанским, другой она прижимала к уху телефон и слушала, что говорит ей собеседник.