Десять
Шрифт:
Серый ещё чего-то бурчал негромко себе под нос, Николай взял чашки со стола.
Михась развернулся к Андрею, который сидел за его спиной, около выхода.
– Так это… слушай, оставь телефончик, а? Может, вдруг приеду… Ха! – он улыбнулся во всю ширину своего лица, – может притащусь в ваше Иваново, не в Якутию же… к этим тащиться! Пиши! – и он протянул Андрею какую-то зажеванную бумажку.
Андрей написал и вернул бумажку владельцу.
– Вот! – Михась засунул мятую бумажку в карман рубашки. – Поеду в Иваново, что ли! Пацаны! – он толкнул Серого, который уже спал, подложив под голову руки. – Пошли, Серый. Пошли-и-и-и! – Он подтолкнул его так, что тот стал сползать со стола! –
3.
В этот момент где-то на улице раздался свист. Это был не тихий, приглушенный, а сильный, мощный свист, как будто опытный охотник звал кого-то. Или шёл по следу.
Затем свист раздался во второй раз. Следом за ним из соседней палатки раздался отчаянный женский визг и крики.
Матерчатые стены вдруг сотряслись от того, что кто-то видимо с разбегу налетел на палатку, в которой сейчас сидели уже довольно испуганные и усталые собеседники. Рустам привстал, но довольно неудачно: стол стал заваливаться вбок, Атыр не удержался на стуле и опрокинулся назад. Было странное ощущение: ещё было непонятно, что происходит снаружи палатки, ещё ничего не предвещало каких-то событий, а внутрь палатки «вошёл» страх.
И непонятно было, почему вдруг стал заваливаться стол, почему Атыр вдруг стал падать назад – ведь еще ничего не произошло? Или произошло? Михась поднял голову, открыв рот, Серый задвигал ушами, пытаясь прислушаться к возне снаружи.
В этот момент полы палатки распахнулись и в палатку влетел невысокий человек в черном спортивном костюме и капюшоном на голове. Он остановился, тяжело дыша и вдруг все увидели в его руках блеснувшее лезвие ножа.
Дальше всё произошло за считанные секунды.
– Ну? Твари, деньги на стол. И тихо! – шипящий голос черного костюма ввёл всех в состояние ступора. Рустам, пытаясь поднять завалившийся стол, опять привстал, но понимая, что в два-три шага ему не преодолеть расстояние до входа в палатку, не перепрыгнуть и не обежать стол, остался полусидя-полустоя, как бы готовясь к прыжку. Николай стоял справа от стола, – он только успел сесть обратно на стул и поставить кружки на стол. Звук металлических кружек через секунду после того, как в палатку ворвался этот страшный посетитель, произвел ужасающий эффект: всем показалось, что что-то с дребезгом упало. Все вздрогнули ещё раз.
Вздрогнул и Атыр: он еле удержался, поднимаясь после падения, одной ногой стоял на колене, и только поднял удивлённые глаза на ворвавшегося в палатку, пытаясь сообразить, чего хотел этот черный шипящий гость с ножом в руке.
Ночные гости, Михась, Серый и Толик были вообще явно ошарашены нечаянно влетевшим персонажем. Михась, инстинктивно сделав шаг назад, нагнул голову, приглядывался к нему, пытаясь понять, кто из его, деревенских дружков затеял такую опасную игру с ножом, но не мог признать в этом черном костюме своего.
Серый тоже пытался вспомнить, кто бы это мог быть. Он отпрянул назад, но и через две секунды не мог признать знакомого в этом черном костюме. Толик тоже испугался, зрачки глаз уже не вращались, он лишь сделал шаг назад от стола в глубину палатки, и уже был готов бежать.
Всё произошло быстро.
В один миг.
Именно в тот самый миг, который был так необходим всем, чтобы принять единственное верное решение в данный момент. И в этот миг невообразимым движением над черным костюмом выросла фигура Андрея. Когда он сидел, мало кому казалось, что он такого высокого роста. Теперь, когда он резко встал, скручивая руки этому
Все бросились к ним, Атыр в последний момент оттолкнул ногой упавший нож в глубину палатки.
Ещё через несколько секунд в палатку вбежали «фестивальщики» из других палаток. Человек в костюме был усажен на стул и привязан к нему веревками, которые кто-то тут же сообразил вытащить из рюкзака.
В это время две девушки, чьи голоса еще две минуты назад фальцетом разрезали темную ночь, волнуясь и дрожа всем телом, быстро перевязывали рану на животе у Андрея. Скручивая руки ночному бандиту, Андрей получил удар ножом в живот и теперь лежал на спине, прикрывая рану рукой. Вокруг него толкались все, кто мог, пытаясь хоть чем-то помочь ему. Он был в сознании и пытался даже встать, но быстро слабел от потери крови.
Через полчаса, расталкивая любопытный народ у палатки внутрь прошли врачи скорой помощи. Андрея положили на носилки, сделали обезболивающий укол и увезли в местную больницу.
Ещё через полчаса на место событий на двух машинах приехал полицейский патруль. Одна машина увезла в известном направлении человека в чёрном костюме, который смотрел на всех исподлобья своими мутными глазами. Выходя из палатки, он пытался что-то говорить, но речь его была бессвязна и непонятна.
В эту ночь обитателям палатки уже не удалось поспать – до утра они отвечали на вопросы полицейских и до мельчайших подробностей рассказывали детали этой злополучной ночи.
Лишь только три странные тени, воспользовавшись минутой между событиями, тихо прошли между палатками и растворились в ночной тиши леса в сторону деревни. На вопросы следователей пришлось отвечать только троим из присутствовавших на ночных посиделках после фестивального концерта.
Утром стало ясно, что в эту злополучную ночь был ранен не только Андрей. На входе в фестивальный лагерь был тяжело ранен охранник: он пытался остановить этого неизвестного в черном капюшоне, который явно находился в состоянии наркотического опьянения.
Охранник, видя это, не поверил уговорам и не пустил его в лагерь этой ночью, за что был ранен в грудь – бандит вроде бы отвернулся, готовясь уйти, а потом, резко развернувшись, пырнул охранника ножом.
Что было целью этого человека в черном костюме, так и осталось неясным. Ворвавшись в одну палатку, он до ужаса перепугал спавших там женщин, а ворвавшись во вторую палатку, получил отпор от Андрея.
4.
Они встретились в больничной палате у Андрея через несколько дней. Та страшная ночь соединила судьбы этих людей, они чувствовали себя словно соединенными теми страшными ночными событиями после фестиваля. Теперь они вспоминали и «яркое» окончание фестиваля и разговоры о вере и судьбах своих деревенских друзей, так бесцеремонно ворвавшихся в палатку в ту ночь, и эти страшные несколько мгновений, когда Андрей шагнул первым навстречу опасности – всё это сложилось в единую картину.