Десятая невеста чёрного феникса
Шрифт:
На встречу мы кинулись одновременно, Макс меня поймал, прижав к себе, я обхватила его за талию, вжимаясь в него ещё ближе. Из глаз сами собой полились слезы. Он нежно взял мое лицо в руки приподнимая его и утирая большими пальцами слезы.
— Не плачь, любимая. Теперь все будет хорошо. Я обещаю.
— Я не плачу. Макс я люблю тебя!
— И я люблю тебя, моя сладкая девочка.
Он подхватил меня на руки прижимая к себе, как драгоценную ношу, и не глядя по сторонам сказал:
— Располагайтесь господа, мы обсудим все с вами завтра,
— Это моя обязанность, Повелитель.
— Отдыхайте, завтра вы все приглашены на бал.
— Это честь для нас, Повелитель.
Он вышел со мной на руках, так и нес по коридорам дворца, не отрывая взгляда от лица. Все, кто нас видел освобождали дорогу, кланялись с любопытством рассматривая. Так мы дошли до личного крыла, и Макс повернул в комнату.
А в комнате все наши не сказанные слова и переживания вылились в страсть, поглощающую в себя всё, нежность и тихий шепот слов любви.
***
День плавно перешел в вечер, служанки во главе с Вестой принесшие вечером ужин в покои, не могли скрыть счастливых выражений на лицах. Я и сама была рада их видеть. За то время, что я провела здесь, мне этот дворец стал домом, а его обитатели близкими людьми.
Макс постоянно держал меня за руку или прижимал к себе, боялся, что я исчезну, на что я ему заявила, что теперь уже никакая сила меня от него не оторвет. На что он только улыбался и притягивал меня к себе сильнее.
О том, что произошло мы пока не говорили, но и этот разговор должен был произойти, мы должны рассказать друг другу, что произошло за это время пока мы были разлучены. Но это для меня казалось цветочками, ягодки мне надо было сообщить тоже. И я не знала, как это сделать, сказать ему заранее или дождаться завтрашнего бала, когда Дарленд явится собственной персоной. Если нашу перепалку у пруда можно считать договором, он его не нарушит. Как оказалось для него его истинная тоже значит много.
Я задумалась, и не заметила, как рядом лёг Макс, притягивая моё податливое тело к себе. Он так быстро вернулся, или я слишком задумалась?
— О чём думаешь, любимая?
— Ты уже вернулся?
— Да, так ты ответишь? Сладкий поцелуй коснулся губ, скользя вниз по шее, захватывая грудь.
— О-о-о. Макс, у меня рядом с тобой все мысли испаряются.
— Ну видимо не все, раз ты ещё можешь разговаривать. И о чем думает моя Повелительница?
— Я думала о наших детях.
— Отлично, я тоже о них думал. Как только станет возможным я хочу от тебя ещё детей.
— Макс! Я этих ещё не родила.
— Ты знаешь, что ты первая в нашем роду кто родит близнецов?
— Да? Интересно, и что у всех я так понимаю было не больше одного наследника?
— Да, так заведено, что вся сила переходит первенцу. В нашем случае она разделилась на двоих, а вдруг это не предел? Знаешь, что я заметил?
— Нет, и что?
— Магический фон усилился, стал насыщенней, я пока не знаю в чём дело, но думаю это как-то связано с нашим богом.
— Ты его так назвал.
— Как?
— Наш
— Да, любимая?
— А что ты скажешь, только не ругайся, на то, например, если бы наша дочь оказалась истинной одного из богов? Решила я попробовать все же хоть и завуалированно, но сказать.
— Сначала я бы хотел с ним встретиться, чтобы всё прояснить.
— Ты обещаешь, что не навредишь ему?
— Да что такое? Ты что-то знаешь, Дарья? Говори уже!
— Хорошо. Я пригласила, как ты выразился “нашего бога” завтра на бал. Только не ругайся! Потому что я и сама была очень удивлена, когда поняла, что это он.
— Так, и когда же это произошло? Настороженным голосом спросил он.
— Вчера в Императорском саду, я была не одна. Со мной были Амелия и девушки.
— Я, конечно, сразу понял, что ты у меня своенравная и все делаешь наоборот, и наперекор, но милая ты разговаривала с самим Тёмным богом.
— Макс не делай поспешных выводов, очень прошу. Просто поговори с ним, хорошо? От этого будет зависеть всё, что может произойти дальше. И счастье нашей дочери в том числе.
— Ты ему веришь?
— Могу сказать только одно, в его словах не было лжи. И она тянется к нему, именно поэтому я и оказалась там и пробудился он не ради кровавых жертв, а ради неё.
— Ты просто сейчас очень впечатлительна и эмоциональна, на тебя могут влиять дети и их эмоции.
— Макс, не говори со мной, как с маленькой. Я могу отличить эмоции детей от своих собственных. И сейчас это мои эмоции. Он не причинит вреда ни мне ни ей соответственно. И я его просила всё исправить.
— Какая у меня самостоятельная жена. Договаривается с Тёмным богом, а меня просто ставит в известность.
— Не дуйся. Я же сказала, что он завтра придёт на бал, чтобы все решить. От нас будет зависеть исход разговора и последующая война или мир.
— Я должен подумать, ты когда мне собиралась всё рассказать?
— Я боялась именно вот этой твоей реакции, и всё же рассказала сейчас, чтобы мы завтра были готовы. Прошу тебя ради меня, пообещай его просто выслушать?
— Выслушать обещаю. Но принимать решение буду сам.
— Вот ещё! Не забывай я тоже имею к ним отношение. И все решения, касающиеся детей, мы будем принимать вместе.
— Упрямица. Я не буду с тобой пока спорить, в твоём положении это не допустимо.
— Макс, я беременная, а не больная. И это временно, вообще-то.
— Я знаю, — Он поцеловал меня в нос, прекращая этим наш спор, — Завтра и решим, что делать.
— Хорошо.
Я уютно устроилась в объятиях мужа, положив ему голову на плечо, вдыхая такой уже родной запах ветра и хвои, спелых яблок и ягод. Я, наконец, оказалась там, где мне хорошо и спокойно — дома.
Я была счастлива, и мне хотелось, чтобы все, кто не знал покоя и счастья стали счастливыми. Влюбленная женщина хочет и вокруг себя сделать весь мир счастливым и влюбленным.